Адрес: Серебряническая наб., вл. 27
Генпроектировщик: «А-Б»
Проектные организации: NBBJ (США) и «А-Б»
«А-Б»: Андрей Савин (гендиректор), Андрей Чельцов (руководитель проекта), Константин Фомин (главный архитектор проекта), И.Акопова (архитектор), В.Орионова (архитектор)
NBBJ: Brian Sell (Architect), Tatyana Prokofyeva (Architect), David Mancino (Architect), Mark Ours (Architect), Ed Mickelson (Landscape Architect), Tony Murry (Landscape Architect), Sherri Pickett (Interior Designer), Gina Hawley Kantner (Interior Designer), Friedl Bohm (Partner in Charge), Bruce Faris (Principal in Charge), David Lenox (Principal), Rob Snyder (Information Systems), CJ Andrews (Project Team), Sandhya Kochar (Project Team), Christopher Conway (Project Team), Teri Umbarger (Project Team), Mark Cross (Project Team)
Инженеры: MEP, Korda (на стадии концепции) 
Конструктор: Александр Бочков ("А-Б")
Заказчик: Delin Development
Застройщик: «Мосинжстрой Девелопмент»
Генподрядчик: Codest (Италия)
Общая площадь: 59.500 кв.м
Проектирование: 2004 – 2006
Строительство: 2006 – 2007 

наше мнение

«Таких мест в пределах Садового кольца уже, наверное, не осталось. – рассказывал архитектор Николай Лютомский. - Я был просто поражен, когда сюда приехал. Вроде бы самый центр, Яуза - и вдруг какие-то брошеные цеха, развалившееся оборудование... Территория эта никогда не застраивались, исторически тут были болота, пруды, потом - бани, а последние годы она тихо деградировала. Принадлежит участок институту азотной промышленности, у которого здесь были химические мастерские. Скооперировавшись с нефтяной промышленностью, институт создал банк и решил как-то территорию эту освоить. Так возник проект делового центра»...

Банк «Нефтяной», о котором говорит архитектор, является частью одноименного концерна. Концерн приобрел громкую славу дважды: в 2004 году, когда председателем Совета директоров стал Борис Немцов, и спустя два года, когда его президент Игорь Линшиц был объявлен в розыск. Линшицу инкриминировано отмывание денег, Немцов со своего  поста ушел («чтобы исключить политические риски в бизнесе моего друга»), СПС (одним из спонсоров которого был Линшиц), считает дело политическим, в общем, все как всегда. Правда, на архитектуру эти пертурбации уже не повлияли. Хватило и других.

«Серебряный город» был первым девелоперским проектом концерна, в связи с чем в 2005 году Линшиц купил компанию «Мосинжстрой», которая была застройщиком участка. Но работа над проектом началась еще в конце ХХ века, а первым его заказчиков выступало Управление экспериментальной застройки (УЭЗ). Именно тогда и были определены параметры проекта. Высоту его, в частности, определил важный вид на Кремль от Андронникова монастыря, а ширину – необходимость сделать съезд на набережную с Садового кольца.

Других принципиальных ограничений участок не имел. Можно, конечно, было бы поскорбеть об элегическом виде на Яузский холм, перекрытый новым зданием, но в нынешней ситуации нет места сантиментам. На холме имеются остатки террасного парка, который в XVIII веке был частью усадьбы князя Потемкина, а позже перешел князю Безбородко… Тот собирался строить на бровке холма дворец и даже заказал проект самому Кваренги (а проект парка – самому Львову), но не вовремя умер, а брат его распродал усадьбу по кусочкам. Проникнуть не территорию парка сейчас практически невозможно: часть его занимает Служба исправления наказаний, часть – научный институт. Единственное, что тут достойно внимания – ампирный павильон неизвестного автора (первая четверть XIX века), но это по нынешним меркам сущий пустяк.

Другое дело, что внимания к себе требовала река. С набережными в Москве полный швах, они оторваны от людей и свой грандиозный рекреационный потенциал никак не отрабатывают. Казалось бы, новое строительство могло хоть как-то отозваться на эту тему... Но, как резко высказался один из авторов проекта, «реки там вообще нет, есть помоечный канал, зажатый в гранитные берега». Понятно, что решить эту проблему в рамках одного проекта нельзя, но, если относиться к этой «помоечности» как к данности, то ничего вообще никогда и не будет… Необходимость транспортной развязки тоже осложняла тему, хотя примеры оригинальных ее решений в Европе, конечно же, есть.

В общем, город получил от заказчика необходимый минимум – развязку, а заказчик – максимум полезных площадей, которые из участка можно было выжать. Впрочем, выжаты они очень творчески. Это не какая-нибудь тупая коробка, а весьма необычный комплекс из двух разных по характеру объемов, как бы скользящих друг вдоль друга, и объединенных громадным атриумом. Конкретные формы комплекса определялись пространственными ограничениями, а «литература» была придумана такая: большой и стеклянный корпус – это «Голиаф», маленький керамический – «Давид». Придираться к маркетинговым трюкам смешно, хотя, кажется, что Голиафом здесь все-таки работает стильная 16-этажная башня НИИ (тот самый Институт азотной промышленности, 1976 год, архитектор Сергей Кузнецов), а вот Давид (известный всякому москвичу в том виде, в каком он стоит в Итальянском дворике на Волхонке), наоборот, отлично корреспондирует с единственным имеющимся «гением места» - памятью о знаменитых Серебрянических банях. Находились они практически на этом месте и на английского путешественника Флетчера произвели в XVI веке неизгладимое впечатление: «они [русские] выбегают из бани в мыле и, дымясь от жару, как поросенок на вертеле, кидаются нагие в реку»…

Прошло четыре века, но на далеких потомков Флетчера, американских архитекторов из фирмы NBBJ, туземцы произвели, кажется, похожее впечатление. Чем еще объяснить, что поначалу они стали проектировать на этом скромном участке 17-этажные башни? Появление американцев в этом проекте было инициативой заказчика, цель которой понятна: повысить капитализацию проекта. Пусть не Фостер, но зато Америка. В России за NBBJ утвердилось прозвище «крепких ремесленников». Вот сколько ссылок в интернете не откроешь – везде два этих слова. Как будто термин уже такой. Почти как «крепкий хозяйственник» Лужков – каковое словосочетание мне всегда казалось эдакой индульгенцией: ну да, в искусстве мало чего понимает, зато в овощах – как никто!

Впрочем, такого «ремесленничества», как у NBBJ, в Москве дай бог каждому. Американцы строят грамотные, профессиональные, качественные здания – офисные и жилые, институты и колледжи, отели и клиники, стадионы и рестораны, аэропорты и магазины. Строят по всему миру: в Америке и Китае, в Англии и Кувейте, в Норвегии и Сингапуре, а с 2000 года – и в Москве. В общем, это настоящий завод по производству современной архитектуры с 10 офисами в разных частях света. Звездных имен в бюро может и нет, зато премий у каждого объекта достаточно. Более того, при всем прагматизме их архитектуры, у NBBJ есть признаки фирменного стиля, в частности, страсть к наклонным  витражам, придающим зданиям определенную остроту… Что нашло отражение и в этом здании – хотя первоначально угол наклона восточного торца был еще радикальнее.

Правда, в Москве к репутации фирмы добавилось еще одно любопытное слово: «чистильщики». Самые их большие московские стройки – это проекты, звонко начатые западными звездами, которые затем в чем-то не сошлись с московскими девелоперами. Или намудрили чего-то такого, чего местными руками построить невозможно, или наивно решили, что те бешеные деньги, которых стоит московская недвижимость, можно направить на улучшение качества зданий, а не в карман девелоперу. Или и то, и другое вместе. В общем, получив требуемый пи-ар, а затем еще и скандал в качестве бонуса, девелоперы со звездами расстаются, а на их место приходят трудяги из NBBJ, которые аккуратно все доделывают и исправляют, пытаясь при этом честно сохранить отпечаток первоначальных идей…

С этим же домом история складывалась, скорее, обратная. Идея с башнями быстро умерла, и проект начал возвращаться к тем параметрам, которые были заложены в варианте Лютомского. Правда, сам Лютомский к этому времени из проекта вышел, а на месте российского сопровождающего (необходимого по закону) появилось бюро «А-Б». А это (даром, что оригинальное название бюро – «Арт-Бля») - самые отъявленные московские хулиганы. Строят они вещи исключительно эксцентрические (жилой дом «Стольник» в Малом Левшинском, вилла «Блины», дом «Морковка»), а проектируют – так и вовсе крышесносящие. Казалось бы, их привлечение к работе над проектом может восполнить недостающую арт-составляющую… Но то ли рамки были к этому времени уже слишком жестко очерчены, то ли сложно было взаимодействовать с партнерами, сидящими в Коламбусе, то ли просто не запрягаются в одну повозку конь и лань – в общем, чуда не случилось.

Зато случился отличный офисный комплекс, который заслуженно получил класс «А +». Он струится вдоль реки, словно лавируя в пробках набережной. Ловко прячет 9 своих этажей в горизонтальной вытянутости. Логично (может быть, даже несколько плакатно) корреспондирует со своими соседями: стеклянный корпус тянется к стеклянной же башне НИИ, терракотовый – подпевает кирпичному домику на набережной. Но зато задает этой парностью переходный масштаб – от бурного и рослого Садового к почти провинциальной набережной. Ну и, наверное, являет собою метафору – старой и новой Москвы. Возможно, тоже слишком очевидную. Но, видимо, именно такой видится Москва из-за океана.

Николай Малинин

мнение архитектора

NBBJ:

One fact of the Moscow real estate market remains as true as it is obvious-- the supply of class A office space continues to lag far behind demand. The rapid development of this world class city has created and attracted companies that require world class office facilities. Yet despite the ubiquity of construction sites, large class A office complexes are still few and far between.
Soon to come onto this high demand market is the Silver City Multi-Function Business Center, a 59,000 SM project centrally located on Serebrenicheskaya Embankment just inside the Garden Ring. Composed of two mid-rise office blocks adjoined by a highly transparent atrium, Silver City represents a unique combination of contemporary and traditional styles, and of private and public functions. Bucking the current commercial building trend towards highly private, vertical monuments of glass and steel, Silver City is conceived as an open, engaging reflection of its richly varied neighborhood.       
The Business Center provides a sensitive transition from the 10-story blocks along the
highly trafficked Zemlyanoy Val to the 2-4 story buildings in the more serene historic district along the embankment. The larger 9-story structure, which appears to gesture towards the bustling Garden Ring, slopes to 5 stories on the edge of the historic district.. The modern lines of this taller building, clad in an aluminum curtain wall system, are reflective of the high energy business environment that is actively transforming Moscow. Sweeping in front of this building is a newly constructed traffic ramp that will facilitate access to the site.
The smaller of the two office buildings is a 7 story structure that responds to the scale and materiality of the surrounding historic district. Clad in a contemporary terracotta product, its skin celebrates the warm, sensuous glow of indigenous Moscow architecture. Positioned in front of its more contemporary counterpart, it also creates a smaller, more intimate façade along the edge of the Yauza River.   
The centerpiece of the project is a glass atrium that ties together the two buildings, and creates a leisurely public experience within this private business environment. Natural light is a central feature of this internal garden, and it fills the atrium, spilling into the adjacent office and retail spaces. Dramatic pedestrian bridges criss-cross the atrium at the upper levels, connecting the two office buildings and maintaining a separation of public and private pedestrian traffic. At the ground level, a variety of retail spaces will draw in passersby as well serve as an additional amenity to building tenants.
The site, in essence, serves as a gateway encouraging views and the traditional flow of pedestrian movement towards the center of Moscow. Part of this strategy focuses on re-establishing the ‘necklace’ of gardens that existed along the historic embankment. Pedestrians are encouraged to pass through the site safely, rediscovering in the process the natural patterns of the original Yauza River.
The design team was assembled by Delin Development and led by NBBJ, a worldwide architectural practice acting as the International Design Firm on the project. Studio A-B, based in Moscow, acted as General Designer. Structural engineers on Silver City were Korda Engineering, while the mechanical/electrical/plumbing systems were handled by MEP. The Italian firm Codest acted as General Contractor.      
With the passage of city ordnances limiting new office construction in central Moscow, Silver City is poised to become one of the key commercial complexes within the Garden Ring. Beyond this likelihood of marketplace success, the project also offers a more conciliatory approach towards the introduction of contemporary design into a densely populated and historically rich city. Rather than emphasize the aesthetic break between old and new Moscow, Silver City attempts to bridge it. Rather than shut out the surrounding neighborhood, it attempts to engage it. In so doing, Silver City creates a unique presence that typifies the thriving spirit of contemporary Moscow.

сайт компании:
www.nbbj.com 

Андрей Чельцов («А-Б»):

Комплекс предельно простой. Есть фронт одного корпуса, есть фронт второго. И есть оптимальная глубина для естественного освещения. И остается только вопрос, как эти площади поделить на блоки.
Внешний же вид комплекса реагирует на окружающую среду: маленький домик – на соседний кирпичный, большой – на башню. Фасад маленького – терракота, но не обычная коричневая, а глазурованная, которая в Москве впервые применена.
Атриум – это исключительно вопрос освещения. Там оранжевые стеночки, серое стекло, балочки и хороший вид на трубу соседнего завода. Которую, увы, видимо, снесут.
…Что было, когда мы пришли в проект? Были концепции развития этой территории, сделанные мастерскими Ганешина и Лютомского. Где уже были заложены первоначальные технико-экономические показатели (ТЭП), которые легли в расчеты застройщика. И стали основой для ИРД (исходно-разрешительной документации) и АРИ (акт разрешенного землеиспользования).
Правда, с моей точки зрения, этот объем для этого места неправильный, раздутый. Место это может выдержать ровно в два раза меньше: людей, машин, всего. Но в Москве так случается в 99 случаях из 100. Даже в 102 случаях. Везде приходит новый масштаб, дома оказываются в три раза толще, чем должны быть… Я чувствую, что начинаю говорить как ретроград, хотя я просто старый москвич. Но иду порой по городу и вспоминаю – вот здесь был участок с небом, и вдруг - небо исчезло!
Впрочем, нас такими же словами ругали и за этот дом. Мы были раз пять на рабочей группе ЭКОСа, на президиуме – и нам везде говорили то же самое. Что это неправильный масштаб. А на мое робкое возражение, мол, где же вы были, когда те ТЭПы подписывали, отвечали, что там была другая архитектура. Хотя мы просто взяли те ТЭПы и их расчертили!
Конечно, если бы не всевозможные ограничения, то дом был бы почище немножко. В результате же этих сокращений и обрезаний возникла, тем не менее, смешная, лихая, красивая, пластичная форма. Чьи линии являются отражением либо границ участка, либо эстакады, либо ландшафтно-визуальных связей.
Сама же эта территория всегда была закрытая, выключенная из жизни города. Там даже припарковаться было невозможно. Визуально – да, оно было включено в город. Теперь визуально выключилось, зато включилось функционально. Теперь можно по лифту спуститься с моста и попасть на набережную.
Смешная история: когда обсуждались фасады малого корпуса, все – кроме нас – хотели, чтобы цвет был понейтральней. Мы же настаивали на оранжевом. А когда к обсуждению подключился Немцов (он вообще очень активно участвовал в презентациях проекта), ему как раз оранжевый понравился – наверное, за свою «революционность». Эдакий маленький оранжевый Давид рядом с большим серым Голиафом…
Не все, конечно, получилось так, как хотелось. Изначально на маленьком корпусе были оранжевые полосы, которые немного меняли членения. Но они куда-то делись. Венткороба на крыше тоже, конечно, раздражают. На большом же корпусе хотели сделать стеклопакеты разных оттенков, с тонировкой. Мне нравилась простая горизонтальная «тельняшка», которую я хотел разбавить шелкографией - чтобы на фасаде все немного расплывалась, размывалось… Но в результате получилась обычная сетка 70-х годов. Угол торца был острее, но заказчик сильно волновался. В результате дом стал более тупым. А идеален он, когда едешь по набережной Яузы в сторону центра: маленький такой квадратик.
Но в целом, я считаю, это очень приличная мелодия, которая достойно влилась в симфонию этого города. Только сама эта симфония меня сегодня раздражает…

Из интервью Николаю Малинину, 19 ноября 2007

мнение критики

Елена Петухова:

Московские яппи не меньше своих скандинавских коллег подвержены ипохондрии. И прогрессивные застройщики предпринимают активные шаги для улучшения условий их труда и повышения тонуса, а заодно и для расцвечивания депрессивных городских пейзажей в жизнерадостные оттенки. Например, оранжевые.
Именно так трактует выбор цвета для фасада нового бизнес-центра Silver City застройщик. Колористический гуманизм наряду с архитектурой от известных российских и американских проектировщиков, современным инженерным оснащением, свободной планировкой, развитой инфраструктурой и близостью к Кремлю стал весомым аргументом для повышения класса здания до редкого для центра Москвы «А+».
К Земляному валу выдается восьмиэтажный стеклянный корпус со скошенным наподобие корабельного носа торцом. В проекте было заложено более агрессивное решение, но заказчик предпочел не испытывать вестибулярный аппарат арендаторов и уменьшить угол наклона. Тем более что перспективное сокращение верхнего карниза усиливается дополнительным скосом примыкающего фасада. Он объясняется влиянием на пятно застройки транспортных развязок, соединяющих Земляной вал, Серебряническую набережную и въезды в подземный паркинг бизнес-центра.
«Артистизм от функциональности» - так можно было бы охарактеризовать планировочное и объемное решение комплекса. Каждое преломление формы продиктовано стремлением к максимальному выходу полезных площадей и требованиями к офисным помещениям класса «А+». Резкий изгиб главного здания дает возможность добавить еще один небольшой корпус на свободном от проездов пятачке. Ширина корпусов – около 18 метров с трехпролетной каркасной схемой, дополненная равномерным распределением коммуникационных блоков, – прекрасная основа для различных планировок, от огромных free-space международных корпораций до небольших офисов из нескольких кабинетов. За счет переноса основного лестнично-лифтового блока внутрь корпуса, удалось выделить сквозной атриум, который дает существенное увеличение светового фронта.
Переменную высоту комплекса задал ландшафтно-визуальный анализ. По мере приближения к набережной, высотность комплекса понижается, сокращаясь от с восьми до пяти этажей малого корпуса, облицованного оранжевой керамической плиткой.
Только этот «апельсиновый» фасад остается чисто художественным жестом авторов - витаминной инъекцией для будущих обитателей бизнес-центра.

Елена Петухова. ОРАНЖЕВОЕ НАСТРОЕНИЕ. «Проект Россия», № 46 (декабрь 2007)

«Архитектурный вестник»:

Мы продолжаем публикацию работ крупных зарубежных бюро, осваивающихся на российском и, в частности, московском, архитектурном рынке. На этот раз вашему вниманию предлагаются работы американской компании NBBJ, имеющей более чем 50-летнюю историю своего развития.
Предоставляя, как говорил Алвар Аалто, говорить зданиям самим за себя, хотелось бы сделать только одно небольшое замечание. В былые годы достаточно распространённым было мнение, что за рубежом крупные архитектурные бюро, подобные нашим хорошо известным проектным организациям, скорее исключение и большая редкость. В лице NBBJ, имеющей 10 отделений по всему миру, включая открывающееся в этом году в Москве, и соединяющей в своей практике индивидуальную работу авторов-архитекторов с глобальным масштабом деятельности бюро как целого, нам представляется возможность познакомиться с примером архитектурной фирмы, по качеству своей организации, по моему мнению, стоящей ближе к транснациональным корпорациям, чем к традиционной архитектурной мастерской. И, судя по результатам, во многих отношениях весьма успешной и эффективной, опыт которой, по всей вероятности, даст достаточную пищу для размышления отечественным архитекторам.
NBBJ работает на российском рынке с 2001 года, и к текущему моменту проектирует более миллиона квадратных метров офисов, больниц, торговых и многофункциональных зданий в Москве и окрестностях. Такие проекты, как транспортный терминал Москва-сити, заложили основы репутации фирмы, как проектирующей уникальные для региона многофункциональные комплексы. С планами открыть офис в Москве в 2007 году и несколькими проектами на ранней стадии разработки, NBBJ нацеливает себя на долгосрочное присутствие на российском рынке. Работа NBBJ в России началась с Московского Медицинского центра и прилегающего бизнес-парка «Крылатские холмы», выигравших премию журнала «Коммерческая недвижимость» как лучший бизнес-парк класса «А» в 2006 году.
После этого фирма приступила к работе над несколькими высотными проектами смешанного назначения и проектами загородных посёлков. Два больших проекта строятся сейчас - это башни «Город столиц» и транспортный терминал Москва-сити. Среди других проектов NBBJ офисный комплекс «Серебряный город», Третий терминал Шереметьево, многофункциональный комплекс «Легенда Цветного», и бизнес-парк «Дубровка-плаза». Также NBBJ разрабатывает генеральные планы поселков «Петровские сады» и «Вешки» в Подмосковье.
Бизнес-центр «Серебряный город» использует контраст исторической и современной архитектуры, определяющий Москву сегодня. Две противопоставленные части здания («Давид» и «Голиаф») соединены крытым двором. «Голиаф», подчеркнуто современная девятиэтажная постройка, выходит на Земляной вал и понижается до пяти этажей на углу исторического квартала. «Давид», меньшее из двух офисных зданий, имеет пять этажей и отражает масштаб исторического контекста. Терракотовая облицовка, «кожа» этого здания, создает теплое чувственное сияние, присущее московской архитектуре.

«БИТВА ЗА МОСКВУ-2» — NBBJ. «Архитектурный вестник», 21 февраля 2007
http://archvestnik.ru/ru/news/800/

 Газета «Коммерсант»:

Как стало известно "Ъ", находящийся в розыске основатель банка "Нефтяной" Игорь Линшиц продал свой последний девелоперский проект в России: владельцем бизнес-центра "Серебряный город" (60 тыс. кв. м) на Серебрянической набережной стал британский фонд RP Capital Group, на треть принадлежащий международному инвестбанку Merrill Lynch. Сумма сделки оценивается в $350 млн; эти деньги подконтрольная бизнесмену "Делин девелопмент" вложит в украинскую недвижимость.
О том, что в начале этого года бизнес-центр "Серебряный город" был продан, "Ъ" рассказал президент "Делин девелопмент" Михаил Головин. Назвать покупателя он отказался. О продаже объекта знает управляющий директор Jones Lang LaSalle (сдавал в аренду офисы в бизнес-центре) Владимир Пинаев. По данным предпринимателя, знакомого с Игорем Линшицем, покупателем офисного центра выступил британский фонд RP Capital Group. Представитель фонда Джизели Мондини отказалась от комментариев. О сделке с RP Capital Group знает инвестбанкир, интересовавшийся покупкой центра. Партнер S. A. Ricci/King Sturge Владимир Авдеев оценивает сумму продажи БЦ в $350 млн.
Покупкой "Серебряного города", где площади арендуют крупные сырьевые компании — СУЭК и EniNeftegas, интересовались многие компании. Такую возможность рассматривала, например, "Система-Галс", но как публичная компания побоялась покупать актив у находящегося в розыске собственника, утверждает один из собеседников "Ъ". Вчера пресс-секретарь "Системы-Галс" Анна Завьялова отказалась обсуждать несостоявшиеся сделки.
"Делин девелопмент" создана в 2001 году. Основной акционер — основатель концерна "Нефтяной" Игорь Линшиц. Объем инвестиций компании в девелоперские проекты в Восточной Европе, в частности на Украине, по собственным оценкам, превысит $1 млрд.
RP Capital Group создан в 2004 году в Великобритании Рафаэлем Бербером и Питером Келлнером. 30% долей фонда принадлежит инвестбанку Merrill Lynch. Фонд также управляет средствами крупнейшего в Чехии пенсионного фонда Ceska Pojistovna (объединяет 950 тыс. членов). Финансовые показатели не раскрываются.
Бизнес-центр "Серебряный город" (общая площадь около 60 тыс. кв. м) на Серебрянической набережной — последний крупный девелоперский проект Игоря Линшица в Москве. Два других бизнес-центра — "Садко" (21,2 тыс. кв. м) на Земляном валу и "Бронная Плаза" (6,8 тыс. кв. м) на Садово-Кудринской улице — проданы "Делин" в конце прошлого года пулу частных инвесторов, говорит источник, близкий к компании. По его словам, покупатели на все объекты нашлись после того, как девелоперу удалось доказать, что объекты не обременены судебными тяжбами.
Генподрядчиком строительства всех зданий "Делина" в Москве выступало ОАО "Мосинжстрой". В 2006 году Басманный суд Москвы по ходатайству Генпрокуратуры наложил арест на 85,89% обыкновенных акций "Мосинжстроя" (см. "Ъ" от 22 марта 2006 года). По версии ведомства, эти акции принадлежат президенту "Нефтяного" Игорю Линшицу, который находится в розыске по обвинению в незаконных банковских операциях, а также в легализации средств, добытых преступным путем. В феврале инвесткомпания А1, входящее в "Альфа-групп", сообщила, что ждет одобрения ФАС на выкуп контрольного пакета кипрского офшора MIS Holding Ltd, владеющего 85% ОАО "Мосинжстрой" (см. "Ъ" от 29 февраля). На днях антимонопольное ведомство одобрило сделку.
Когда у Игоря Линшица возникли проблемы с российским правосудием, бизнесмен перевел бизнес на Украину. Здесь его "Делин девелопмент" планирует построить логистические парки под Одессой и Киевом общей площадью 350 тыс. кв. м (см. "Ъ" от 25 октября 2007 года).

Халиль Аминов, Алена Миклашевская; Елена Синицына (Киев). ИГОРЬ ЛИНШИЦ СДАЛ "СЕРЕБРЯНЫЙ ГОРОД". БИЗНЕСМЕН ПРОДАЛ СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ДЕВЕЛОПЕРСКИЙ ПРОЕКТ В РОССИИ. «Коммерсант», № 61(3878),  11 апреля 2008
http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=879130&NodesID=4