Адрес: Романов переулок, 4
Архитекторы: Михаил Леонов (руководитель), Олег Попов, Елена Быковская, Дмитрий Вершинский, Мария Свирина, Владимир Батухтин, Илья Наволочный
Конструктор: Леонид Ернджакян
Заказчик: ЗАО «РОМ-2»
Подрядчик: «ПСП-Фарман», «СПС-2000»
2004

наше мнение

«Плотнее Москву надо строить, плотнее!» - настаивают архитекторы. «Оставьте нам наши дворы и пустыри!» - плачут москвичи. Город стремительно уплотняется, напряжение (как сетей, так и нервов) растет, света в квартирах становится все меньше, машин во дворах - все больше. Пустоты жалко. Ее можно было бы привести в достойный вид и зажить припеваючи. С другой стороны, все старые столицы застроены действительно гораздо плотнее. Что создает более насыщенное поле - интеллектуальное и духовное. Впрочем, нашего застройщика волнуют только те поля, на которых растут золотые. Поэтому вопрос о качестве плотности не стоит. Ясно, что выжимать будут до последнего, и сгорит при этом еще не один Манеж. Другое дело, что выжимать тоже можно по-разному.

Бизнес-центр «Романов двор-2» построен во дворе журфака МГУ вплотную к реконструированному в 1997 году бизнес-центру «Романов двор-1». Вопрос о том, можно ли вообще уплотнять пространство этого квартала - бывшего частью Опричного двора, переходившего затем от Романовых к Нарышкиным, от Разумовских к Шереметевым - перед зодчими не стоял. Нужно - значит, можно. Первый проект на этом месте сделал в 1997 году Александр Ларин. Предполагалось, что здание дугой обойдет дворик, уступами поднимется от низкорослой Никитской, а с домом в Романовом переулке его свяжет остекленный атриум. Становилось тесно, но это были еще цветочки.

Общая площадь нынешнего «РД-2» - 38.000 кв.м. А поставлен он к «РД-1» в близости более чем непосредственной. Два дома разделяет щель шириной от 6 метров (фасад идет дугой) до 12. Выглядит угрожающе, хотя, возможно, это вопрос привычки. Улочки Венеции чаруют всех, а уж как там живется венецианцам - вопрос десятый. Квартал напротив Кремля - место тоже суперпрестижное, так что можно и без солнца перебиться. Впрочем, обитатели «РД-1» могут рассчитывать на «эффект солнечных бликов»: послеполуденный свет, отражаясь от зеркальной стены «РД-2», будет попадать к ним теперь даже больше, чем раньше. Обитатели же «РД-2» утешатся привольным атриумом в своем доме.

А вот будущим журналистам явлена другая радость - пирамида. Чуть более скромная по размерам, чем египетские, и чуть менее прозрачная, чем луврская. В истории русской архитектуры пирамид подозрительно немного. Первую и вторую построил в 1790-е годы Николай Александрович Львов (это были винные погреба), третью - два года назад в Казани (культурно-развлекательный центр). Наша - это всего лишь крыша над бассейном. Но если кто считает, что столь легкомысленная эксплуатация такой семантически нагруженной формы является профанацией, то ответим так. После крушения аквапарка рассуждения о соответствии формы таковой функции могут сводиться только к одному: лишь бы не упало. А что, как не пирамида, служит символом прочности и вечности?

За пирамидой - громадные окна дворового фасада. Вспоминается шехтелевский дом на Лубянской площади - который, кстати, тоже строился с расчетом на плохую инсоляцию: ровно перед ним высилась стена Китай-города. Правда, сто лет назад у Шехтеля не было возможности сделать дом сплошь стеклянным, а у Попова имелась. Но, оставив таким северный фасад, южный он все-таки прикрыл каменной сеткой в духе рационального модерна. Сумев не только выдержать пропорции окружающих двор стен университета, но и создав о доме впечатление как о пятиэтажном (хотя этажей на самом деле семь).

Немалую роль в создании этой иллюзии играет и здоровенный карниз, облицованный патинированной медью. Выглядит он куда более увлекательно, чем подобает дворовому элементу, но главные чудеса начинаются, когда он переползает на торец. Тут он превращается в некое медное крыло, каковым прикрывает северный фасад - кривой и стеклянный. Стык двух фасадов феерически наворочен: тут тебе и окошечки а-ля Мельников, и овальные балкончики, и фантастические отражения города в полукруглой стене входа. Разные формы, цвета, материалы - все это нагромождение в гармонию складывается с трудом, и хорошо просматриваясь с Никитской, манифестирует, видимо, преемственность по части московской хаотичности, нелинейности и живописности.

Но вся та сложность задачи, которая на фасадах проблематизирована столь неоднозначно, в интерьере оборачивается на редкость эффектным пространством. Хитросплетения лестниц, уходящих то вниз, то вбок, то вверх. Программная прозрачность всего: стеклянных стен, ограждений лестниц, лифта. Отражения и наслоения, создающие впечатление многослойности. Красивый овал светового фонаря. Лихие прочерки светильников в потолке. Эффектная белая стойка из кориана. Невероятное количество ракурсов. Продуманный до мелочей дизайн (Станислав Кулиш и Вадим Липатов).

Вниз пойдешь - в кино попадешь («Романов-Синема»: самые дорогие билеты в Москве!), налево пойдешь - в фитнесс-центр забредешь, прямо пойдешь - к печке придешь. Печка XVI века была найдена при рытье котлована, аккуратно разобрана и тщательно собрана заново. Задача примерно той же сложности, что и само здание. Которое теперь вполне можно считать «воссозданием исторической печки с надстройкой».

Николай Малинин. УПЛОТНЕНИЕ ОТ ПЕЧКИ. «Штаб-квартира», 2004, № 9

мнение архитектора

страничка здания на сайте мастерской "Попов и архитекторы":
 http://www.popovarc.ru/p.shtml?01

мнение критики