Адрес: 1-ая Брестская ул., 29/22, стр. 1
Архитекторы: Александр Скокан, Валерий Каняшин, Мария Дехтяр, при участии Ксении Бердниковой
Конструктор: Соломон Шац
Заказчик: «Капитал Груп»
Подрядчик: «Ант Япы» (Турция)
2001 - 2004

наше мнение

Как только этот этот дом обозначился в каркасе, у него сразу стали плодиться клички. «Пингвин», «пузо», «парус». Одним нравится, других злит, но ясно, что зацепило.

Что же цепляет? Ход-то очень простой: ну, выгнулся у высокого дома фасад, что такого? Гнут стены нынче все, и гнут как угодно. Архитектура вообще весь ХХ век старательно уходила от параллелепипедности, а к концу века биоморфность, плавность и всякая такая текучесть стали просто главным трэндом. Тут же есть только шаг в эту сторону, но выглядит он почему-то весьма экстремально.

Возможно, просто потому, что так в Москве никто еще не делал. В горизонтальной плоскости здания выгибаются повсеместно, а у той же «Остоженки» дуга - это вообще фирменный прием. Консоли тоже популярны, но все-таки не в таком варианте. Короче, первый аналог, который приходит в голову, это отель Burj Al Arab в Дубаи - тот, что в виде паруса, и чьи интерьеры покрыты золотом 750-й пробы.

Но тот стоит в чистом поле, точнее - в чистом море. А наш дом - на крохотном пятачке среди плотной застройки. И вызывающе он смотрится именно потому, что нарушена негласная московская заповедь: не перекрывать перспективы. Всем известно, что в Москве, как и во всех древних городах, улицы ориентировались на колокольни. И хотя половина их снесена, а от «неповторимого городского ландшафта» мало что осталось, все равно принято традицию эту хранить. А тут, мало того, что фасад нагло вывалился в проем улицы, так еще и сделала это «Остоженка» - бюро, знаменитое именно тем, что строит аккуратно и нежно, возведя «средовой принцип» в культ.

Однако, если вынуть из головы догмы и всмотреться в 1-ую Брестскую, то станет ясно, что беречь тут нечего. Застройка абсолютно рядовая, а вид на площадь Маяковского давно и безнадежно перекрыт зданием Москомархитектуры. Улица вообще на редкость заунывная, и, двигаясь между Маяковкой и Белорусским, я лично всегда предпочитаю Брестскую 2-ую. Поэтому внести сюда свежую ноту - не только право, но даже и долг всякого честного зодчего.

Другой вопрос, что подобные проблемы никакими законами не регламентируются, оставаясь сферой вкуса, а на него полагаться опасно. Показалось кому-то, что гостиница «Москва» - так себе дом, бац - и нет ее. И не факт, что апеллируя к этому прецеденту, следующий застройщик не захочет вывалить такое же пузо где-нибудь поперек Мясницкой или Пятницкой.

В этом смысле здание интересно как метафора диалога заказчика и архитектора. Первый всегда ищет выжать из участка максимум. Но план участка строго ограничен, высотные параметры - тоже, куда ж двигаться-то? И тогда второй придумывает ход - туда, где регламенты пока не прописаны. «Красная линия» вроде как соблюдена: в верхней и в нижней точке кривая фасада сходится ровно к ней, а на сколько метров можно «нависать» - никто не знает. Но на всякий случай максимальный вылет консоли (5 метров) остановлен архитекторами ровно на линии тротуара.

Ограничения - стимул творчества, это известно. Но и агрессия застройщика им тоже может быть. Ведь вот почему советская архитектура 70-х - 80-х так скучна и однообразна? Да потому что никому ничего не надо было, строили столько, сколько Госплан скажет. Теперь всем всего надо, заказчик рвется ввысь и вширь, но архитектор может направить эту энергию в мирное русло.

А может и не направить, что видно на примере соседа - нового офисного здания по 1-ой Брестской, стоящего спиной к нашему. Кто построил эту коробку с прилепленными гранитными порталами и кошмарным углом, неизвестно. Но даже и эту жуть Каняшин со Скоканом сумели взять в оборот, сделав боковой фасад своего дома совершенно отличным от главного - с окошечками в такт соседу. То есть, и средовому принципу нашли таки место.

Николай Малинин. ПИНГВИН ПРИЛЕТЕЛ.  «Штаб-квартира», 2004, № 2 (18)

мнение архитектора

Валерий Каняшин:

- Параметры офисного здания априори были заложены в ситуации: довольно маленький участок, рядом с которым стоит здоровый объем, вываливающийся и на улицу Фучика, и на Брестскую. Это обстоятельство первым делом навело на мысль, что тут неправильно делать что-то низкое, равновеликое линии застройки в 5–6 этажей. Новый объем должен быть высоким, вровень с соседом, чтобы восстановить баланс городского пространства.

Нарисовали простой параллелепипед. С улицей все стало на свое место – появился Угол перекрестка, наметилось равновесие. Но сосед все равно был безмерно громаднее и перевешивал. Поэтому потребовалась более активная форма. Своим домом мы как бы прислонились спиной к построенному зданию, а лицом обратились к улице. Появилась городская логика формы. Два здания составили пару, проявились фасады.

Их решение – следующий слой рассуждений. Именно из соображений лицо-спина был выбран передний фасад как легкая стеклянная поверхность, а боковые – обычные, с дырками окон, такие же, как и все окружающие. Дальше пошла работа с характером проемов, с материалом – металлизированными панелями. В сущности, это фахверковый фасад, а ограждающие конструкции – алюминиево-витражная система с различным заполнением. Здание не имеет выступающих или западающих частей, оно решено как единый объем. В результате появился вертикальный силуэт, ожививший довольно унылую перспективу.

Хорошо, что Брестская и дальше будет усложняться – существует проект надстройки выставочного зала, и в скором времени этот квартал будет больше вовлечен в столичную жизнь. Современная архитектура, «прибавленная» к домам 50-х, 60-х, 70-х, образует новый культурный пласт, создает временную перспективу. Дает возможность улице, параллельной Тверской, жить в ту же силу.

«Объект». Коллекция современной архитектуры. 2003-2004. – М., 2004, МУАР – «Проект Классика»
http://www.projectclassica.ru/building/12_2004/2004_12_01a.htm

Владислав Доронин, председатель совета директоров Холдинга «Капитал Груп»:

Кредо нашей компании – опираясь на богатейший опыт русского и российского строительства, создавать новую архитектуру, соответствующую статусу Москвы – европейской столицы. Все наши объекты, а их уже построено более 40, работают на будущее города, не только впрямую удовлетворяя потребности москвичей в жилье, магазинах, офисах, но и раскрывая скрытый потенциал городских территорий. Это относится и к Сити, где мы строим по проекту Эрика ван Эгераата уникальные для Москвы башни, и к нашим жилым домам на Ленинградском шоссе. Мы стремимся присутствием достойной архитектуры повысить «градус» территории, сделать ее более привлекательной для жителей и инвесторов, которые придут после нас.

Все это впрямую относится к административному зданию на 1-й Брестской улице. Наша задача как застройщиков заключалась не в создании «отдельно стоящего» объекта, но в развитии участка, градостроительном обновлении улицы. Выразительный силуэт офисного здания создал «визуальную опору», а его конструктивные решения и планировка репрезентирует современную городскую архитектуру, наследующую не только европейскому, но и российскому модернизму. Именно поэтому здание, при всей его необычности, органично вписывается в московский контекст.

Хорошая архитектура – для нас не отвлеченное понятие. «Капитал Груп» – компания, которая осуществляет не только функции инвестора и застройщика, но и эксплуатирует свои здания. Именно поэтому мы заинтересованы в создании объектов высочайшего качества, которыми легко и выгодно управлять. Офис на Брестской – именно такой. В нем заложены архитектурные параметры, т. е. определенный набор характеристик, создающих привлекательные условия для арендаторов: комфортная высота потолка, удобный шаг колонн, который и позволяет спланировать хорошую подземную автостоянку, и не накладывает никаких ограничений на планировку офисов: можно делать и открытую, и кабинетную систему. Много естественного света: применено очень интересное архитектурно-инженерное решение – выпуклый стеклянный фасад.

Мы контролируем весь процесс, от постановки задачи, корректировки архитектурной концепции до момента сдачи объекта в эксплуатацию. Это позволяет нам избежать решений, чреватых ошибками, которые особенно болезненны, когда речь идет о центре. Легко не попасть в масштаб застройки, ведь мы делаем архитектуру «навырост». Поэтому наша компания всегда особенно внимательно относится к окружающей застройке, учитывает не только ее сегодняшнее состояние, но и перспективы развития, ее будущее. То, что наше офисное здание заметно, – это большой плюс, это интересно. Москва становится более современным городом, в котором представлена различная архитектура.

«Объект». Коллекция современной архитектуры. 2003-2004. – М., 2004, МУАР – «Проект Классика»

мнение критики

Владимир Седов:

Офисное здание на 1-й Брестской улице стоит на угловом участке очень оживленного района московского центра. Этот район слобод, с его прямоугольной системой улиц, параллельных и перпендикулярных Тверской-Ямской, всегда был, несмотря на оживленное движение (здесь машины рвутся от Белорусского вокзала и к нему) каким-то захолустным, и ни посольство Чехословакии, ни Дом кино его не спасали. Чем ближе к Тверской-Ямской, тем выше становились дома и тем более «американским» становилось впечатление: идешь по узкой улице с высоченными билдингами, уже не соразмерными этой улице и тем более не соразмерными редким более ранним домикам и чахлым скверикам. Уже несколько лет назад стало ясно, что не только Тверская-Ямская будет укрупнять свой масштаб, но и спрятанные за ней улицы тоже «вырастут» до той же высоты и самоуплотнятся максимально.

Этот процесс «внутренней урбанизации» начался на всем протяжении Брестских улиц. В нем возможны два пути: создание в целом нейтральных высоких построек, только заполняющих пространство и укрупняющих масштаб узких улиц-каньонов, а также несколько более сложный путь возведения на небольших участках (что предполагает малое расстояние от противоположного тротуара до фасада) зданий с яркой формой. Именно по этому пути пошла мастерская Александра Скокана, создавшая проект офисного здания на углу улиц 1-я Брестская и Юлиуса Фучика. Это ответ на вызов узкого и глубокого пространства, в котором фронтальный взгляд невозможен: резкость взгляда просто не наводится на близко поставленное «лицо» фасада. Отсюда – переход от фасадного видения (и даже от всефасадного видения – хотя дом на углу) к простой и неожиданной форме. Сами архитекторы назвали между собой это сооружение «домом-пингвином», но это только шутка: в выпуклом стеклянном фасаде, поднимающемся от основания, нависающем над улицей и опять возвращающемся к той же плоскости, от которой он начинался, – в этом фасаде нет ничего от пингвиньего брюшка. Это, скорее, барочный комод в минималистском исполнении: осталась только сильная форма, способная как организовать пространство перед собой, так и привлечь внимание зрителя, который замечает необыкновенный абрис здания и в перспективе каньона, и с угла.

Фактически речь идет о примате сильной формы: все остальное – стоечки-реечки фасадной «рамы», вынутый угол с безордерной колонной – все это достаточно нейтрально и может быть обнаружено во многих зданиях, тогда как удачно найденная сильная, мощная, упругая форма создает сразу и силуэт, и образ, и так необходимую московским домам «легенду». Эта форма напряжена и заряжена энергией, а потому она представляется восходящей именно к барокко, в котором выпуклость фасада – классический прием (можно вспомнить «дом-комод» на Покровке), но в горизонтальном направлении, а не в вертикальном – как в доме на Брестской. Здесь мы видим удачное переосмысление и переиначивание известной и очень энергичной формы, переиначивание, позволяющее организовать и наполнить новую градостроительную среду в кварталах вдоль Тверской-Ямской.

«Объект». Коллекция современной архитектуры. 2003-2004. – М., 2004, МУАР – «Проект Классика» Полная версия текста здесь

Григорий Ревзин:

Офисное здание Александра Скокана на 2-й Брестской улице, уже прозванное «домом-пингвином»,– лучший пример национального осмысления неомодернизма.

Как это сделано – понятно. Есть просто прямоугольная стеклянная башня. Это идеал модернизма 60-70-х годов, теперь такие здания, начиная с «Интуриста», сносят. Прогрессивная общественность, разумеется, против, здесь видится исток современной архитектуры, однако же в изначальном виде исток повторять не следует. Должен быть какой-то поворот, который позволяет передать наш день. И крутят. Некоторые превращают здание в веретено (как лорд Фостер в Лондоне), некоторые три раза ломают по оси (как Эрик ван Эгерат). А Александр Скокан нашел свой путь – он нарисовал зданию одну изгибающуюся стену. В своем роде архитектурная шутка, что очень важно. Потому что в прямоугольных офисных зданиях всегда была какая-то сухость, серьезность, граничащая с клерковской, если не бюрократической холодностью. А тут появилась теплота большого органического тела, например, пуза. Больше, собственно, в здании ничего интересного нет, стандартный офисный этаж, который к тому же каждая из арендующих его компаний оформляет сама как ей хочется. Но вот это большое стеклянное тело – оно впечатляет.

Когда я стоял против этого здания, я на себя злился, потому что в голову лезли всякие идиотские интерпретации и от них не получалось избавиться. Это ведь нормальная западная офисная архитектура. Конечно, такое здание трудно представить себе в центре Парижа, и даже для радикальной Вены оно, пожалуй, было бы не вполне уместно в двух шагах от их Ринга, заменяющего наше Садовое кольцо, но вот на Тайване, скажем, или в Корее, или в Сан-Паулу оно было бы очень уместным. Есть глобальный офисный стандарт, есть местная специфика. Но тот факт, что наша местная специфика выразилась в форме пингвина – в этом есть что-то провоцирующее фантазию.

Надо было думать не об этом. Надо было думать о пути Александра Скокана, который начинал как мастер средового подхода в Москве. Его лозунгом была архитектурная вежливость – входя в контекст, архитектор должен своим зданием прежде всего не нахамить соседним. Не выделяться, но и не терять достоинства. И вот прошло всего десять лет, и концепция поменялась. На Брестской улице нет никакого особенного контекста, дома, которые там стоят, разноплановы и разнообразны, и у них есть только одно общее качество – они уважают красную линию. Вот именно это Александр Скокан и решил взорвать – и привел в компанию разных, но одинаково подтянутых господ пингвина с распущенным пузом. Его дом смотрится как дородный купчина в залах офицерского собрания.

Но не получалось думать в эту сторону. Потому что пингвин в России больше, чем пингвин, в нем видится некое иносказание – вспомните Максима Горького. Есть, скажем, чайка как символ полета русского театра, и тут тоже. Он ведь какая-то тупиковая птица, ошибка эволюции. Не летает, а плавает, живет в невыносимых условиях, а яйца высиживает по сорок дней на лютом морозе. С другой стороны, есть в нем какое-то окладистое достоинство, масштабность страуса, но без неприличия формы последнего. И какая-то общая незлобивость. Мы, пингвины, хотя и ошибка эволюции, но не сетуем и ведем себя с достоинством. А офис – он же образ бизнеса. И вот русский бизнес, как он нарисован этим зданием, оказывается в системе глобальной экономики своего рода пингвином.

И вот поэтому я думаю, что это очень хороший дом. Запоминающийся. Если есть такой путь – стараться сделать русскую архитектуру максимально похожей на западный стандарт, одинаковый везде от Кореи до Боливии, а потом уже в рамках этой похожести искать свое собственное место, то тогда на этом пути достигнут максимум. Русская специфика найдена и определена. В полете разных птиц мира к новым архитектурным высотам и высотам бизнеса мы – пингвины. Шутка.

Григорий Ревзин. ВАЖНАЯ ПТИЦА. «Коммерсантъ», 02.08.2005. Полная версия текста здесь