Адрес: Северное Чертаново, вл. 1-а  
Архитекторы: Владимир Плоткин, Сергей Успенский, Вадим Кацапов, Елена Филипчева, Сергей Сенкевич, Антон Чалов, Наталия Толмачева
Конструктор: Виктор Андреев
Заказчик: «Капитал Груп»
Подрядчик: «Ант Япы» (Турция)
Площадь застройки: 23 700 кв.м 
Общая площадь: 347 580 кв.м
Проектирование: 2004 — 2005
Строительство: 2005 - 2008

наше мнение

Изготовясь писать про дом Владимира Плоткина в Чертаново, я сочинил простое уравнение.
Есть два района – Черемушки и Чертаново. Оба – памятники советского модернизма с тяжелой судьбой. Оба задумывались как прорывы, открывающие широкую дорогу в светлое будущее, – и оба туда не привели.
Три года назад Сергей Киселев построил в Черемушках жилой дом, который Григорий Ревзин вдохновенно описал как памятник тем Черемушкам. Соответственно, мне оставалось помыслить дом Плоткина как памятник тому Чертанову.
Но при всей логичности уравнение упрямо не решалось. Тогда я решил выкинуть Киселева.
Все-таки что это подчеркнуто индивидуальная вещь – а три других компонента уравнения представляют, скорее, попытки индустриального осмысления темы. Киселевский дом уникален, не рассчитан на воспроизводство, и еще он овальный, а у меня тут сплошные параллелепипеды. А главное – что ну ни в какой связи с теми Черемушками он не состоит!
Да, он овальненький – как те столики 60-х годов («Я думаю, что дизайнер, который его рисовал, весь ликовал в момент рисования от чувства победы над сталинизмом в области журнальных столиков»). Да, он облицован разноцветными панельками – как балконы тех пятиэтажек («И мне по детской неразумности казалось, что это такая красота, какая бывает только у елочной гирлянды!»). Да, он стоит на ножках и весь вообще легкий и жизнерадостный («Это такое «живописцы, окуните ваши кисти» в черемушкинском варианте — продвинутое, модное, с явной оглядкой на абстрактную живопись»). Но все это именно что метафорическое осмысление Черемушек, памятник.
Плоткин же очевидно развивает тему Чертанова. Да и Черемушек тоже. («С тех пор я ненавижу черемуху. А заодно и сирень» - некстати вспомнился «Июльский дождь»). Впрочем, идиосинкразии к пятиэтажкам у меня нет. Я сам в них вырос – как и Григорий Ревзин. «Мало кто относится к пятиэтажкам как к архитектурному шедевру, да они того и не заслуживают. Но у людей, проведших, как я, детство в пятиэтажном районе, на это дело род импринтинга, и для меня нормальный жилой дом изначально — это всегда пятиэтажка».
Словечко, вдвинутое Ревзиным расслабленному читателю Weekend`а, переводится как «запечатление», а означает фиксацию чего-то как данности (правда, у животных). Но нетрудно вообразить, как новоселы Черемушек мычали от счастья, переселяясь из бараков и коммуналок в отдельные квартиры с горячей водой, отоплением и туалетом. Это уже потом, когда «черемушки» заполонили всю страну, а жить в них оказалось мукой, они стали символом безотрадности советской архитектуры и обрели иное наименование: «хрущобы». В 1983 году Юрий Волчок писал: «Песенка «Я влюблен, я влюблен в Юго-Западный район» сменилась многочисленными анекдотами про мужа, попавшего вместо своего дома в чужой, апофеоз которых нашел свое блистательное воплощение в кинофильме «Ирония судьбы, или С легким паром».
Мультик в его начале смотрят в полглаза («В это время еще накрывают на стол», - замечает Парфенов), однако в нем рассказана вся драма типового домостроения. Начинается она как история о «борьбе с излишествами»: по мере прохождения архитектором кабинетов из первоначального проекта исчезают портики, парадные лестницы, обрамления окон, а потом (уже на стройке, по воле прораба) отваливаются и балконы. После чего здание превращается в стерильную девятиэтажку, которая начинает победное шествие по морским берегам, горам и даже пустыням. «Теперь чуть ли не в любом советском городе есть свои Черемушки, - нежно произносит за кадром Ширвиндт. – В былые времена, когда человек попадал в какой-нибудь незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг все было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь… Зато теперь совсем другое дело! Человек попадает в любой незнакомый город, но чувствует себя как дома!»
Правда, в качестве «3-ей улицы Строителей» у Рязанова выступают не Черемушки, а куда более комфортабельные дома на проспекте Вернадского, но ощущение смертной тоски спального района – на панорамных кадрах – еще сильнее. Что понятно: с увеличением масштаба домов качество среды только падало, достигнув апогея в Строгино и тому подобных районах начала 80-х. Однако как раз Северное Чертаново не относилось к этому классу: и дома там были не типовые, и среда – осмысленная. Однако прошло еще 30 лет – и в качестве символа обездушевшей Москвы режиссер Бакур Бакурадзе выбрал именно этот район. Его Шультес, герой одноименного фильма, карманник с амнезией, тащит кошелек ровно на фоне нового жилого комплекса Плоткина, пристроившись к жертве вплотную – так же, как пристроились друг к другу его корпуса.
Конечно, по сравнению с чертановскими кварталами 70-х такая теснота – жесть. Но этот новый виток модернистского насилия над человеком куда более гуманен: никто же не заставляет его покупать квартиру в «Авеню 77». Тогда как у обитателей Черемушек и Чертанова выбора не было. Впрочем, если в Черемушки селили всех подряд, то в Чертаново – уже избранных. «Часть квартир дали военным, часть директорам заводов, - вспоминает архитектор Виктор Пасенко. - К примеру, почти вся дирекция ЗИЛа проживала во втором доме».
Черта, разделившая Черемушки и Чертаново, проходит отнюдь не по улице Каховка. Это две разные идеологии: Черемушки – уравниловка и типизация, Чертаново – элитность и уникальность. Поэтому Черемушки расплодились по городам СССР, а Чертаново осталось уникальным случаем. Но тем интереснее то, как Владимир Плоткин их объединяет: количество и качество.
Задача обеспечения народа жильем в Черемушках решалась по-хрущевски быстро, массово, дешево и сердито. Но это была настоящая революция: Инженер Виталий Лагутенко поставил производство жилого дома на конвейер, как Форд – автомобиль. Он сумел удешевить дом на 30%, но чем это достигалось? Не только инженерным новаторством (а испытано тут было 13 типов домов), но и планировочным. Площадь подсобных помещений была сведена к минимуму. Коридоры ликвидировали как класс. Кухни и прихожие скукожились: их «недопустимо завышенные площади» подпали под «архитектурные излишества» знаменитого Постановления 1955 года. Санузлы совместились: «Я пролезу – и другие пролезут!» - сказал Хрущев (впрочем, легенда гласит, что то же самое он говорил и про «запорожец»). Появились проходные комнаты и входы на кухню через комнату, стали ниже потолки... В общем, планировочно все вернулось к идее «дома-коммуны», хоть и без принудительного обобществления. В связи с чем, кстати, промышленность получила гигантский заказ на соответствующую мебель меньших размеров… И только потом выяснилось, что в домах плохая теплоустойчивость и хорошая звукопроницаемость, и вообще жить в этих клетушках невозможно…
В Северном же Чертаново именно эти «перегибы» старательно выправлялись. Район был не только «показательным», но и «образцовым» - то есть, тоже должен был пойти в тираж. Отличные планировки: двухуровневые квартиры, легкие межкомнатные перегородки, большие лоджии, вместо 8 черемушкинских метров на человека - 13,5. Развитые общественные пространства: 10-метровые холлы, галерея, ведущая к школе, объединяющий секции стилобатный этаж, где можно было хранить коляски, лыжи и велосипеды. Инфраструктура на первом этаже: химчистки, прачечные, сбербанк, столы заказов. Подземные гаражи (правда, из расчета одно машино-место на три квартиры), обязательная автомойка при въезде в район. И еще такая оригинальная вещь, как позаимствованная у шведов пневмотруба для удаления мусора. Кроме того, на каждом корпусе предполагался термодатчик, при ветре увеличивающий силу обогрева квартир (правда, внедрили лишь регуляторы мощности батарей – но для того времени и это было в новинку).
Но если в Черемушках все оказалось слишком дешево, то в Чертаново, наоборот, слишком дорого. «Комфортабельность первого дома показалась столичным властям чрезмерной и, более того, оскорбительной для советского труженика, - вспоминает жительница дома № 4. - Планировку всех остальных зданий, в том числе и моего, сделали типовой. Ванные комнаты сдавали уже без мебельного гарнитура. Вместо чешской сантехники и югославских кухонных плит монтировали отечественные. Даже деревянные дверные косяки сменили на металлические».
Власть поняла, что перестаралась. Строительство затянулось почти на 20 лет, 32-этажный корпус № 1 так и остался руиной, Лев Дюбек умер, Абрама Шапиро «ушли», всем надавали выговоров за перерасход, а проектную контору расформировали… За последующие 30 лет в упадок пришло все, что могло прийти: галерею перегородили, бывший соцкультбыт арендуется кем попало, в мусорную трубу, естественно, стали кидать все подряд - хотя изначально жители получили инструкции по сортировке мусора в плотные пакеты…
Но еще интереснее то, как выглядел район снаружи, – в 2000 году, когда в Музее архитектуры открылась выставку фотографий Юрия Пальмина «ЧертаНово». Слово – ее куратору Юрию Аввакумову.
«Жилой район Северное Чертаново – геометрическая утопия советских проектировщиков, построенная по последним доступным в 70-е годы технологиям. В минималистских фотографиях Пальмина это – потерянный рай без единого обитателя. Декларируя подчиненную роль архитектурного фотографа, всего лишь следующего замыслу архитектора, Пальмин изображает чистую форму, но фотографическая техника у него обретает свойство нейтронного оружия. Люди из его рая изгнаны навечно, а вот форма (из бетона, стекла, металла) доживает последние дни. Она умирает на наших глазах, подчиняясь времени и природе. Вряд ли кто-то вздумает ее любовно подновлять или пожалеет, когда ее не станет. Раю не нужны были обитатели, людям не нужен временный рай».
Куратору дружно поддакнули критики:
«Тусклый дневной свет может с одинаковой вероятностью перейти и в солнечный полдень, и в вечерние сумерки. Алые зори, полыхающие на окнах, с равным успехом толкуются как закат или восход. Бетонные скелеты построек выглядят одновременно и развалинами, и возводимым объектом. А пустующие дома то ли готовы к заселению, то ли только что покинуты жильцами». Это «Коммерсант».
«Пальмин делает цветные фото — и получается мертвей мертвого: трава вроде бы зеленая, но на вид синтетическая, как в компьютерной игре или офисной икебане. Вроде пунцовый закат, отраженный в витрине закрытой булочной, — а кажется, будто атомная катастрофа. Состояние затянувшегося конца света». Это «Новая Газета».
Откуда у всех это апокалиптическое ощущение, если Пальмин сделал такие красивые фотографии, а кроме того, искренне любит Чертаново, давно в нем живя? […]

Николай Малинин. ЧЕР/ТАНОВО/ЁМУШКИ
Полностью текст будет опубликован в журнале «Проект Россия».

мнение архитектора

Справка:

Участок расположен на территории ОПЖР района «Чертаново Северное» и ограничен с севера Балаклавским проспектом, с южной стороны - Сумским проездом, а с востока - улицей Чертановской. С севера участок примыкает к существующему внутриквартальному подземному транспортному тоннелю. Наверху тоннеля находится оживленная пешеходная зона, связывающая ОПЖР «Северное Чертаново» со станцией метро «Чертановская». С востока участок примыкает к наземному пешеходному переходу от жилого дома к жилому массиву ОПЖР, с юго-востока - к стилобатной части существующего 24-этажного жилого дома с развитой 2-3-х этажной стилобатной частью.
Комплекс представляет собой композицию из трех высотных (40 этажей) жилых корпусов, на трехэтажном стилобате с двумя подземными этажами, которые совместно с соседним 24-этажным зданием образуют замкнутое дворовое пространство. Рядом со стилобатом со стороны транспортного тоннеля располагается 8-этажное офисное здание.
Основной въезд на стилобат (к жилым корпусам) расположен с западной стороны участка по пандусу. Для пешеходов с восточной (со стороны метро «Чертановская») и с западной сторон комплекса предусмотрены две группы из двух обзорных лифтов с лестницами для осуществления связи уровня эксплуатируемой кровли стилобата с уровнем земли. Для решения системы въездов в разные функциональные части комплекса активно используется довольно большой перепад рельефа вдоль участка.
Основной вход в торгово-развлекательный центр находится с восточной стороны комплекса и является продолжением пешеходной зоны от станции метро в сторону микрорайона «Северное Чертаново». На эксплуатируемой кровле стилобатной части комплекса находится дворовое пространство жилых корпусов №№ 1, 2 и 3. В первых этажах находятся входы в вестибюльные группы жилых корпусов, входы во встроенные арендуемые помещения, вход в помещения службы эксплуатации комплекса и входы в два детских сада типа «прогулочная группа» на 40 мест каждый. На эксплуатируемой кровле стилобатной части комплекса находится так же вход в фитнес-центр. В зоне подъема кровли над кинозалами «мультиплекс» организована озелененная терраса, на которой расположены детские площадки и площадки для отдыха.
Стилобатная часть комплекса состоит из торгово-развлекательного комплекса и автостоянок для него, офисного корпуса и жилых корпусов. Торгово-развлекательный комплекс состоит из следующих основных функциональных зон: 1. Входной группы с арендуемыми торговыми помещениями на отм. -4.80. 2. Арендуемых торговых помещений на отм. 0.00. 3. Зала и производственных помещений супермаркета на отм. 0.00. 4. Загрузки арендуемых торговых помещений, супермаркета и предприятий быстрого питания на отм. 0.00. 5. Арендуемых торговых помещений на отм. +4.80. 6. Предприятий быстрого питания на отм. +4.80. 7. Кинозалов «мультиплекс» (6 х 150) с залами игровых автоматов и кинобаром на отм. +4.80. 8. Автостоянок на 741 машиноместо на отм. -4.80 и 0.00
8-этажный офисный корпус является отдельно стоящим зданием и связан с основной частью стилобата подземной частью. 4-этажный объем фитнес-центра расположен в восточной части стилобата. Вход для жильцов комплекса организован по кровле стилобатной части в пол-уровня.
Жилая часть комплекса состоит из 3-х высотных (2-й и 3-й до 125 м, 1-й выше 125 м) корпусов на общем стилобате. Корпуса 2 и 3 – здания секционного типа соответственно с 4 и 2 секциями. Корпус 1 – здание башенного типа. Входы в здания осуществляются с эксплуатируемой кровли стилобатной части.
В первых этажах, кроме вестибюльных групп, запроектированы арендуемые помещения общественного назначения, а также планировочно выделены зоны возможного размещения двух встроенных детских садов типа «прогулочная группа» на 40 мест каждый. Также в корпусе № 1 выделена зона для помещений службы эксплуатации комплекса.

Опубликовано: Агентство архитектурных новостей
http://agency.archi.ru/object_current.html?id=581

Избранные ответы Владимира Плоткина на вопросы юного корреспондента журнала Made in Future Алены Маркаровой:

– С самого первого взгляда кажется, что фасад напоминает тетрадку в клеточку. Это случайность или изначально ваша задумка?
– Это скорее тетрадка в линеечку, и это не случайность, а продолжение темы линейности застройки 70-х в этом районе. Кстати, это был один из лучших образцов архитектуры того времени.
– «Авеню» (название этого жилового комплекса) в переводе с французского – это «аллея, утопающая в зелени». Означает ли это, что вокруг здания вырастет огромный парк?
– Очень хотелось бы в это верить!
– Вы выбрали именно бело-голубые тона – чтобы не отличаться от рядом стоящих зданий?
– Не отличаться невозможно, но гармонично сочетаться – пожалуй, да.
– В принципе это здание не отличается особенно сложной архитектурой, обыкновенные четырехугольники, но выемки на здании придают ему оригинальность - это дизайн такой или они для чего-то служат?
– Мы поставили перед собой задачу визуально облегчить восприятие здания, включив в композицию фрагменты открытого неба - так что этот дизайн служит вполне благородной и полезной цели.
– Я заметила, что ваше здание без балконов - как вы считаете, комфортно ли будут себя ощущать жители без этой важной и нужной в хозяйстве детали?
– Вы абсолютно правы, но это, к сожалению, было заданием заказчика.
– В комплексе есть все, что нужно для жизни и отдыха: кино, магазины, рестораны, спортивный центр, детский городок, каток, поликлиника и и даже своя школа! Это целый город в городе!!! И не надо никуда выезжать. Вы сами хотели бы жить в таком ограниченном пространстве, при этом имея все под рукой?
– Ну, пространство вовсе не ограниченное – вокруг много воздуха, Битцевский парк, прекрасные виды из окон на всю Москву. А развитая инфраструктура – это здорово!
– Ваше здание отражается рядом в пруду и как будто растет как вверх, так и вниз. Не кажется ли оно от этого еще более высоким?
– Соседство с прудом позволило обогатить пространственную композицию,  иллюзия увеличенной высоты выглядит привлекательно.
– Скажите, задумано ли вами как-то использовать крышу дома – может, солярий или зимний садик?
– Нет , это уже чересчур, хотя, Алена, если вы там будете жить, может получиться очень мило, но ветрено.

Алена Маркарова. Интервью с Владимиром Плоткиным. Журнал Made in Future, № 4

Мнение девелопера:

Для такого масштабного проекта, как «Авеню 77» была выбрана площадка градостроительного эксперимента 80-х годов ХХ века. …«Авеню» в переводе с французского — аллея, дорога, утопающая в зелени. «77» — номер, присвоенный новому комплексу в районе Северное Чертаново. Он расположен в самом сердце экспериментального квартала конца 80-х годов прошлого века, который задумывался как прообраз модели идеального города будущего.

Страничка здания на сайте компании «Капитал Груп»:
http://www.capitalgroup.ru/ru/projects/business/avenu/

мнение критики

 Александр Змеул:

«Авеню 77» развивает тему жилого дома-муравейника, начатую Плоткиным в другом крупном комплексе – «Аэробусе». Однако здесь более сложная структура. Три 40-этажных корпуса устанавливаются на общий трехуровневый стилобат, где размещается не только паркинг, но и развитая торгово-развлекательная зона, включающая шоппинг-молл и фитнес-центр.
…«Авеню 77» вплотную примыкает к знаменитому микрорайону Северное Чертаново, резонируя с архитектурой 70-х если и не масштабом, то выражено горизонтальным «раскроем» фасадов. Кроме того, здесь, так же как и в Северном Чертанове, на фасадах применено сочетание голубого и белого цвета.

Александр Змеул. «Жилой комплекс «Авеню 77» в Москве. «Проект Россия», № 44 (июнь 2007)

Александра Рудык:

У выхода из метро «Чертановская» еще в 70-х были построены дома-лабиринты со сложной авангардной структурой и еще более путаной нумерацией — эдакий экспериментальный микрорайон, задуманный как модель идеального города. Двухэтажные квартиры, здоровые холлы, подземные гаражи, специальные системы отопления, развитая инфраструктура в те времена казались пределом мечтаний. Правда, половину проекта советская власть упразднила еще на стадии строительства — за буржуазные излишества.
Теперь недалеко от этого микрорайона «Капитал Груп» возводит новый жилой комплекс «Авеню, 77» — три башни, около 40 этажей каждая, на общем 3-этажном стилобате, в котором, в свою очередь, располагаются паркинг и торгово-развлекательный комплекс. По сути, «Авеню» — это тоже микрорайон, просто очень компактный, хоть и рассчитанный на три тысячи человек. Архитектор Владимир Плоткин сохранил не только идею дома-района, но и общую цветовую палитру. «Авеню, 77», как и застройка 70-х, выполнен в бело-голубой гамме.
Руководитель «Москультпрога» историк Сергей Никитин, видевший проект, говорит: «В Москве слишком много типовой застройки, а продуманная авторская архитектура на окраинах — это всегда здорово. Особенно в советских экспериментальных кварталах. Конечно, время покажет, насколько концепция дома действенна, но с точки зрения застройки района это очень симпатичная идея, есть в этом такая хорошая преемственность».

Александра Рудык. ОН ЖИЛОЙ И СВЕТИТСЯ. В Северном Чертаново заканчивается строительство нового жилого комплекса. «Афиша. Все развлечения Москвы», № 213, 19 ноября 2007
http://www.afisha.ru/article/63/

Елена Гонсалес:

[…] «Средовой подход» дает критику универсальный способ позиционирования любого архитектурного объекта: либо тот «вдохновлен, встроен и гармонирует»», либо «вдохновлен и контрастирует». Для самого архитектора «среда» - как алиби. Ею можно, не тратя лишних аргументов, объяснить то или иное архитектурное решение, и, будьте уверены, объяснения будут приняты безоговорочно. Для девелопера уникальная среда - тоже неплохая маркетинговая позиция.
Вот и получаем идеальный контекст для средового подхода: лаконичная и брутальная застройка с крепко посаженными на генплане крупными объемами, развитая инфраструктура, четкие горизонтальные членения зданий, бело-голубой колорит... И всему этому отвечает новая вертикальная доминанта жилого комплекса. Он и крупный, и по форме ясный, повторяющий излюбленные модернистами параллелепипеды. И горизонтально почленен. Даром что остекление не ленточное, главное - полоска правильная. И инфраструктура развитая по самое не хочу. И даже масть похожа! «Я, как средовик-затейник...» - говорит Владимир Плоткин.
Конечно, иронию архитектора можно понять. Глупо не пользоваться удовлетворяющими на раз объяснениями - зачем вдаваться в сложные, подчас трудно формулируемые ощущения урбанистического пространства и соответствующей ему формы, порядка и структурного обуздания городского хаоса...
Глупо девелоперу не представлять свой дом как творческое развитие прогрессивных идей, воплощенных на принципиально ином уровне комфорта: если в релизе отмечено, что район «задумывался как прообраз модели идеального города будущего», то, конечно, 347 580 кв. м «Авеню 77» - воплощение этой идеальной модели.
Но странно и не замечать, что построенный комплекс есть прямая и последовательная реализация архитектурного кредо. Достаточно посмотреть на другие здания Плоткина,чтобы понять: место, конечно, красит архитектуру, но не в случае главного архитектора ТПО «Резерв». Его вещи рождаются из совсем других, внутренних оснований и подчиняются логике места только лишь как производной мегаполиса.

Елена Гонсалес. КОМПЛЕКС «АВЕНЮ 77» В МОСКОВСКОМ РАЙОНЕ ЧЕРТАНОВО.
«Проект Россия», № 51 (март 2009)
http://www.prorus.ru/pr/pr_51.htm