Адрес: Садовническая улица, 3
Проектировщик: «Моспроект-2», мастерская № 18
Архитекторы: Михаил Посохин, Алексей Ерохин, А.Титов
Заказчик: «МДМ-банк»
1999
наше мнение
В декабре 2000 года в Музее архитектуры имело место событие настолько же невероятное, насколько и симптоматичное - выставка, посвященная 90-летию Михаила Посохина. Архитектора, которого числит своим личным врагом всякий коренной москвич. Потому что это именно Посохин распорол скальпелем Калининского арбатские переулки, всадил в сердце Родины томагавк Дворца съездов и похоронил переулки Мещанской части под спорткомплексом «Олимпийский».
Конечно, архитектору полагается творить новое, непривычное, спорное - но такого количества гадостей не сделал Москве ни один зодчий. Настоящий авангардист должен быть лимитчиком: потому что, если любить свой город - такого построить невозможно. Много звонких сооружений ХХ века сделано на контрасте - будь то пирамида в Лувре или купол Рейхстага - но это новое всегда эффектно подчеркивало старое, вело диалог - пусть и на повышенных тонах.
Модернисту полагается говорить: время, мол, рассудит. Но в нашем случае очевидно: плохое осталось плохим. И если у Корбюзье и есть что-то общее с Люфтваффе, то нельзя не признать, что результативность его бомбометаний была так себе. Посохин отбомбился в сто раз круче.
Но сегодня в моде примирение. Старообрядцы мирятся с православными, гэбисты - с диссидентами, красные - с белыми. Так что выставка вполне сопоставима с легитимизацией советского гимна. С той разницей, что гимн приняли без слов, а про Посохина на вернисаже умудрились наговорить немало доброго. Главный архитектор Москвы Александр Кузьмин заявил, что восемь планировочных зон Генплана, придуманных в бытность Посохина главным архитектором города, предсказали нынешние префектуры. Ректор МАрхИ Александр Кудрявцев отметил качество деталей и пообещал отправить на выставку своих студентов, чтоб те поучились у Посохина «преданности новому». Председатель Союза архитекторов Юрий Гнедовский с нескрываемой завистью вспомнил, что Посохин умел на равных вести разговор с властью. Зампред Москомархитектуры Юрий Григорьев поразился тому, что «все это сделано рукою, а не на компьютере». Академик Дмитрий Швидковский вспомнил, как Посохин читал наизусть тургеневские стихотворения в прозе...
Оно, конечно, у профессионалов свой счет, им глас народа - что половиц дребезжанье. Отвяньте, профаны, что вы понимаете в инсоляции. Можно подумать, строят они сами для себя. Однако, когда Элиа Казану давали «Оскара» за вклад в киноисскусство, коллеги не встали и аплодировать не стали. Потому что закладывал своих собратьев Казан в годы маккартизма с не меньшим рвением, чем Посохин - старую Москву. Наши же архитекторы полагают, что все цеховые грехи искупил «московский стиль»: ведь все, почти «как было»! Сплошное потакание любителям старины! Опять не нравится? А как вообще может нравится новое - даже хорошее - если за полвека выработался условный рефлекс: новое может только калечить старое. Отсутствие в России вкуса к современной архитектуре с тем и связано, что она была не искусством, а политикой, единственной целью которой было до основания разрушить.
И выставка - где, как и полагается, представлены акварели зодчего - это лишний раз подтвердила. Не был Посохин художником. Рисовал - как повинность отбывал. Поэтому Рига у него неотличима от Праги, а ракурсы - школьные: Пизанская башня в упор (чтоб видно было, как падает), Парфенон - в труакар, а если Венеция - то, конечно, Пьяцетта. При этом завещал сыну не оставлять творческой работы, ибо все остальное - власть, деньги, почет - преходяще. Сын не поверил и уже в 35 лет возглавил 18-ю мастерскую «Моспроекта-2», в 45 стал директором всего «Моспроекта», а еще через год - первым заместителем председателя Москомархитектуры. Впрочем, творческой работы он не оставляет, раз в месяц подписывая очередной проект. Иногда он делает эскиз, иногда - нет, но так или иначе половина плохой московской архитектуры числится за ним. Просто какой-то крошка Цахес-наоборот. Один архитектор удивился: «Что же это вы, Михал Михалыч, как красные бригады, берете на себя ответственность за всё?»
Конечно, деяния Посохина-сына куда менее масштабны, чем Посохина-отца. Он, более того, даже пытается исправить некоторые грехи, доставшиеся ему в наследство: убрать, например, с Нового Арбата все движение под землю, а наверху сделать пешеходный бульвар. Не берясь оценивать осмысленность этой идеи - при нынешних пробках и стоимости проекта в 1 млрд. долларов - заметим, что так ты хоть не замечаешь этой архитектуры, проносясь на машине или бредя у подножия «книжек», а тут все будет на виду. Но суть даже не в этом популизме (не прижилась «вставная челюсть» - жуйте экологическую кашку), а в том, что Калининский - при всей своей немосковскости - на редкость честен. Да, мы похерили собственную историю, но зато не подкрашивали ее, не рядились в наследники чужого добра. Порвалась связь времен - и Калининский был необходимой метафорой этого обрыва. А еще - метафорой своего времени: такой же прагматик, атеист, технократ и демократ. Поэтому в нем есть странное ощущение свободы - особенно внятное на фоне репрессивности «московского стиля».
Главным же мастером последнего как раз и является Посохин-сын. Чиновники, конечно, говорят, что «московский стиль» выдумали журналисты, но в именно случае Посохина очевидны его главные составляющие: пренебрежение историческим контекстом - при декларируемом уважение к оному и злоупотребление деталями - при полном неумении их рисовать. Самый знаменитый образец - «Опера-хаус» Галины Вишневской. Посреди маленьких и уютных особнячков Остоженки впаяли громадный комплекс, портиком не попав в арку, совместив колонны всех ордеров и запихав в мансарды парапеты с балясинами. Пример поновее - деловой комплекс на площади Восстания. Монументальный гранитный цоколь неожиданно продолжается хлипкими спаренными колоннами, чтобы завершиться тяжелыми готическими башнями, на которые еще упали куполки. Тут нет такой трагедии, как на Остоженке, но есть глухая тоска: почему опять ящик?
Сундукообразность посохинских вещей угнетает более всего. Если отец еще как-то вертел с планами, придумывая «Пентагон» академии Генштаба, «книжки» проспекта, трехконечник СЭВа - то сын ставит унылые коробки. Потом, понимая, что выходит тяжеловесно, начинает дематериализацию объема - облепляя здание стеклом. Потом спохватывается и приклеивает на стекло стены. Китайский торговый центр, охвативший подковой «Новослободскую» - образец такой абсурдной аппликации, когда непонятно, что на чем держится и что есть декорация: стекло или каркас. При этом пилястры, арки и карнизы появляются где попало и как попало, что, видимо, есть метафора загадочной китайской культуры.
Что касается прообразов и стилистик, то тут посохинская всеядность стала притчей во языцех. Отец, конечно, тоже прошел большой путь: от сталинской классики - через модернизм Чертанова и павильонов «Экспо» - до брежневского монументализма. Но там была какая-никакая эволюция, а тут - просто разумный выбор, в переводе на греческий - «эклектика». Посохин может сделать «готику» (новое здание Первой образцовой типографии на Валовой), «модерн» (жилой дом в Сеченовском переулке), сталинский «ампир» (два дома на Павелецкой) или даже «конструктивизм» (новое здание Мосгордумы). Хотя еще недавно он заявлял: «Нельзя сказать, что этот стиль (конструктивизм - Н.М.) плох, но тиражировать такие вещи сегодня, не имея спроса - вряд ли актуально». Не прошло и пяти лет, как спрос появился, Посохин быстро сориентировался и слепил дом, в котором при желании можно даже обнаружить нечто общее с клубом Зуева на Лесной улице: пропорции окон, остекленный цилиндр башни, колористика. Но здание получилось фантастически несуразным: цилиндр куда-то спрятался, крыша его захлестнула, вылезла с другой стороны чудовищным скосом, зал совещаний раздул стены эркерами, а сбоку прилепилась бессмысленная (во дворе, вне всякой среды!) аппликация на тему здания, что стояло на этом месте. А какая там корявая винтовая лестница внутри! Трудно отделаться от впечатления, что каждый посохинский дом - пародия, но такая, где пародии не замышлялось, а просто так получилось.
В общем трудно даже сказать, что хуже: величественные злодеяния отца или скучные происки сына. Очевидно другое: Посохин-сын это такая же фабрика, как и Посохин-отец, выполняющая крупный официальный заказ, только профессиональный уровень ее здорово деградировал. Заказ остался тот же: строить крупные монуменальные здания. Но если раньше власть знала, чего она хочет репрезентировать (большевики - отказ от старого мира, Сталин - мощь империи, Хрущев - демократизм и близость остальной планете), то сегодня она в растерянности. Казалось бы, вот оно, счастье, твори, архитектор! Но Посохин творить не умеет, его архитектура невыносимо скучна. Настолько, что и статью-то про нее интересную написать нельзя.
Николай Малинин. ПРИРОДА ОТДЫХАЕТ. На фоне своего отца - великого и ужасного Посохина-старшего - Посохин-младший выглядит мелким бесом. Правда, очень плодовитым. «Независимая газета», 19 января 2001
мнение архитектора
мнение критики
