Адрес: Пятницкая улица, 69
Проектировщик: Группа «АБВ»
Архитекторы: Никита Бирюков, Алексей Воронцов, Александр Цимайло, Алексей Дук
Инженер: В.Маргулец
Заказчик: «Капитал Груп»
Площадь: 14.785 кв.м
1998 – 2000

наше мнение

Алексей Воронцов это, по-видимому, Квентин Тарантино русской архитектуры.

То, что он делает, в общем-то довольно возмутительно. Это шокирует обывателя и раздражает профессионала. Всячески игнорирует «дух места», вспахивая Ледовитый океан Лубянки развеселым «Наутилусом» или втыкая в монументальный строй Тверской стекляшку «Макдоналдса», которая заставляет сталинские здания ломаться и вихлять в отражениях. Зашивает пол-дома в керамику, ерничая над любимым москвичами модерном (проект дома на Молчановке), а в скромном переулочке откармливает атлантов, сбежавших со ступеней Эрмитажа по причине отсутствия питья и хлеба (жилой дом в Последнем переулке). Строящийся «Кейстоун» на Софийской набережной это очевидная ирония по поводу средового подхода, который требует, чтоб здание непременно «вписывалось» и не закрывало перспектив, а «нефтяная вышка», венчающая дом на улице Ефремова, это уже пародия на лужковскую башенку.

Сам Воронцов наличия такой программы, конечно, не признает. Понятно, что крупному чиновнику (на момент проектирования здания он был заместителем председателя Москомархитектуры) не пристало глумиться над тем, чем заведует. Но трудно не уловить в его работах привкус явного стеба. Который - при всей его наглости и циничности - как-то даже обаятелен. Точно также Тарантино льет кровь литрами и складирует дохлых негров, ввергая зрителя в шок, ломает хронологию, пародируя сам пафос экшна. Конечно, воронцовские здания мало что значат в контексте мировой архитектуры - но и Тарантино не имеет ни малейшего касательства к Антониони. Он работает с массовой культурой - а в случае Воронцова таковым объектом является Москва. Чьи общепризнанные ценности - вздорность, нелогичность, красочность и прочие конфетки-бараночки - предстают у него заостренными и доведенными до гротеска. Как  киноман Тарантино собирал голливудское кино и выпаривал из него квинтэссенцию, так и Воронцов работает с неким общим московским мифом и его составляющими.

Поэтому какого-то отчетливого фирменного стиля у возглавляемой им компании «АБВ» нет. Воронцов берет мифологию и примеривает ее к конкретному месту. Но суть его «контекстуализма» - контраст. Именно на контрасте с мифом Замоскворечья проектировалось и офисное здание на Пятницкой. Старое доброе время, Островский, Третьяковка, самовар, сахар вприкуску, и вдруг - звериный оскал хай-тека. Оправдываясь тем, что рядом вполне фабричное здание (Первая Образцовая типография), Воронцов проектирует абсолютно хулиганский дом. Или даже бандитский, даром что на Пятницкой с ее легендарным трактиром. Одноногий такой Сильвер с железной колонной вместо протеза. Он увешан железом покруче, чем Розанна Аркетт, это уж, скорее, Терминатор. Окна стянуты карнизами и замкнуты скрепками, стрела угловой колонны растопырила оперенье и пронзила асфальт, от первого этажа ко второму выгнулись железные тяги, перетяжки припечатали стеклянный эркер, «выгрызенный» угол покрылся пупырышками брони, а надо всем этим зависла мощная арматура балконов и крыши. Это не «Биоинъектор», который переиначивает агрессивную природу металла, это настоящий железный жук. Или даже танк.

А теперь представьте себе, что этого вот Терминатора ведут в участок, разоружают, бреют, моют, срезают серьги, спрыскивают одеколоном, отнимают мотоцикл и отправляют домой на общественном транспорте. В сопровождении милиционера. Точно такая же история произошла с этим зданием. У заказчика кончились деньги - и практически все железо осталось в проекте. А то, что построено, оказалось скучной тупой коробкой. И хотя в пропорциях дом остался тем же, запланированный эффект растаял на глазах. Маленькие окна сразу потерялись на плоскости фасада, полированная облицовка сделала дом холодным и стерильным, а остекленный угол остался ученической цитатой из конструктивизма. Ушла всего лишь декорация - но ведь если с фостеровского банка в Гонконге снять железо, то это тоже будет банальный небоскреб. А если вырезать из «Криминального чтива» насилие - получится мыльная опера с элементами постмодернизма. «Акуна Матата» какая-то.

Николай Малинин. ТИТ ТИТЫЧ ПРОТИВ ТАРАНТИНО. Хай-тековский танк подорвался на замоскворецкой мине. «Независимая Газета», 25 декабря 1999

мнение архитектора

Алексей Воронцов:

Замоскворечье, Пятницкая, типография Сытина – поэтому мы решили сделать московский дом. Правда, хотели вместо гранита дать керамический камень, но у заказчика денег не хватило. Нержавейку тоже долго пробивали.  Зато могучий карниз. Сюда ответить - эркер, туда ответить - эркер. Дальше - оштукатуренные фасады с цветной штукатуркой. Масштабные, московские соотношения стены и окон. Глаз не режет, серенькое такое. Какой там звериный оскал! Этажей немного, башенок нет, не торчит, нормальный домик. Выгрыз на углу сугубо прагматичный, чтобы тротуар расширить... Эстетика не сама по себе возникает, она же - следствие обстоятельств. Переходный масштаб: там дома панельные, там - модерн, тут - типография. Чем эркер мотивирован? Да просто просится. А лоджию подсекли, чтоб этажность зрительно уменьшить, ослабить переход. Вот и все дела.

Интервью Николаю Малинину, октябрь 1999

мнение критики

Дмитрий Фесенко:

Замоскворечье, вслед за Китай-городом, Белым и Земляным именовавшееся Четвертым городом, издревле имело свои архитектурно-градостроительные особенности. Вплоть до последних десятилетий район сохранял преимущественно мелкий масштаб застройки, восходящей к послепожарной эпохе, и не вполне столичный жизненный уклад, что не могло не придавать ему известного обаяния. Хотя вторжение современности нельзя не считать непреложным фактом, уникальная память места взывает к его тщательному изучению и максимально бережному развитию его историко-культурной и структурной основы.
Застраиваемый участок расположен на пересечении Пятницкой улицы и 2-го Монетчиковского переулка. … Квартальная застройка … нуждалась в уплотнении, причем юго-западная оконечность квартала, после сносов 1970-1980-х гг. приютившая временные металлические ангары и летнее кафе, определенно выглядела как первоочередная стройплощадка.
Тип сохранявшейся на этом месте до последних десятилетий городской усадьбы, формирование которой относится к концу XIX столетия, вряд ли мог быть воспроизведен, причем не только по понятным соображениям социально-экономического порядка. Напротив высится решенное в крупном масштабе 5-этажное здание типографии, по Пятницкой тянется 6-9-этажный монументальный сталинский дом. Внутри же самого квартала расположен типовой 12-этажный жилой дом, грубая навязчивость которого провоцировала авторов на ответные действия урезонивающего характера. Все это, а также рекомендации ГЗ, ориентировавшего на «компенсационное строительство единого фронта застройки, не превышающей 6 этажей», обусловили проектное решение, в основе которого лежит трактовка здания как целостной городской единицы, соразмерной домам-кварталам из ближайшего окружения.
Планировочная структура административного здания включает три офисные секции - угловую и две рядовых. Первую отличает большая площадь -свыше 1 тысячи кв. м в пределах типового этажа. Две других площадью немногим более 500 кв.м каждая, имеют общий вход со 2-го Монетчиковского переулка, а также общий коммуникационный и сантехнический блок. Оптимизация планировочной схемы позволила обеспечить общий выход полезной площади до 87 %, а в пределах типовых этажей - до 90 %. … Офисы занимают все 6 этажей, причем верхний этаж, откуда предусмотрен выход на частично эксплуатируемую кровлю, оказывается наиболее престижным. Нарезку офисных помещений а пределах каждой из секций предполагается производить под конкретного пользователя. 7,5-метровый шаг колонн предоставляет большую степень свободы. В подземном этаже размещаются автостоянка и технические помещения.
Чистота и ясность планировочного решения находят соответствие в композиции фасадов. Угловая секция выделяется как благодаря наличию лишнего, шестого этажа, опоясанного вдоль всего периметра лоджией-галереей, так и многоплановостью композиционной и пластической проработки. Это и членение объема на базу, основное тело и венчание, и акцентирование угла посредством устройства вертикального витража, охватывающего 2-5 этажи и находящего поддержку в квадратных пятнах стеклянных эркеров 3-4 этажей, и графичный росчерк стеновых поверхностей с помощью плит облицовки, и введение мотива тонко профилированных горизонтальных тяг и мощного карниза с более чем метровым выносом.
Две другие секции читаются единым блоком, несмотря на то, что фасад по 2-му Монетчиковскому переулку прорезает делящая его пополам широкая вертикальная полоса витража, за которой проглядывает изящный зигзаг лестницы. Художественные средства здесь расходуются более сдержанно: белая плоскость стены, равномерно перфорированная стандартными проемами, имеет несколько акцентов - помимо ленты цоколя из темного гранита и надстройки, скрывающей технические помещения, это те же объемы стеклянных эркеров, пятна лоджий и балконов, образующие на фасадах композиции в духе Пита Мондриана.
Избранная строгая цветовая гамма - черно-бело-голубая - дополняет немногословность проектного решения. Лишь витражи из тонированного стекла, расчерченные алюминиевыми переплетами, стойки и растяжки галереи 6-го этажа, металлические ограждения и козырьки входов придают зданию несколько франтоватый вид.
…Проектируемое здание, несмотря на свой остросовременный облик, вовсе не выглядит чужаком в этом старинном уголке столицы. Местные доминанты – типографский корпус, сталинский дом, типовая башня – находят в его лице поддержку и продолжение. Нити преемственности ощутимы не на уровне мотивов и деталей: они проступают сквозь собирательный образ целого.

Дмитрий Фесенко. СВОЙ  СРЕДИ  СВОИХ. Проект административного здания на Пятницкой улице. «Архитектурный вестник», 1998,  № 5 (44)
http://archvestnik.ru/9810_rus.htm#07