Комплекс административных зданий «МосЭНКА Парк Тауэрс»
Адрес: ул. Таганская, вл. 17-23
Проектная организация: «Моспроект-2», мастерская № 15, ООО «СПАР»
Архитекторы: Сергей Ткаченко (руководитель проекта), Олег Дубровский (ГАП), Ирина Долинская, Нина Шабельникова, Татьяна Ревес, Алексей Васильев; при участии Татьяны Суховой, Людмилы Волковой
Главный инженер: Владимир Гнедин
Конструкторы: Елена Скачкова, Анна Литвинова, Надежда Косьмина
Заказчик: компания «МосЭНКА» (Турция)
Подрядчик: компания «МосЭНКА» (Турция)
Проектирование: 1994 - 1995
Строительство: 1995 - 1996 

наше мнение

 Одна из первых попыток сделать современную архитектуру за спиной исторической и на контрасте с нею. Порочность этой идеологии станет очевидной позже, но и здесь необходимость сохранения псевдостарины вызывала сомнения. Тем более, что новый объем был хорош сам по себе: эдакий «конструктивистский Колизей». Эллипс в плане, ленточное остекление, «рушащийся» уступами фасад. Намек на «Ковчег» Ральфа Эрскина, равно как и «отслаивающиеся» фасады белых башен – на Фрэнка Гери. Увы, башни из жилых стали офисными, а синий цвет облицовки – желтым.

мнение архитектора

Деловой центр компании Мосэнка "Парк-Тауэрс" задуман как соединяющее звено между малоэтажной исторической застройкой и многоэтажной современной застройками. Многообъемная высотная часть комплекса, имеющая выразительный силуэт, благодаря индивидуальности и необычности своих форм, вносит в окружающую среду новое организующее начало.
http://www.sbtkachenko.com/arch/main.nsf/archive

Сергей Ткаченко:

Если даже во внешности объектов присутствует ирония, в душе они все равно весьма серьезны. Тот же «Патриарх», скажем, получился очень серьезным. Спорным, но очень серьезным. И «яйцо»: вроде бы так, шутка, и тем не менее - постановочно очень серьезная вещь. Дом на Козихинском даже не обсуждаю. Мы его вылепили подобно тому, как в свое время вылепили «Парк-тауэр» на Таганке. Там мы совместили реставрированные старые московские фасады (пустые, как декорации - самих домов за фасадами нет) с очень современным комплексом. Такая нарочитость, поиски новых или забытых решений, подчеркивание собственной мысли в исторической ткани города - и есть наше кредо.

Сергей Ткаченко: «УЖАСНО НЕ ЛЮБЛЮ СЛОВО «ЭЛИТНОЕ». «Недвижимость за рубежом и в России» № 11 (35) 2002 г.
http://www.sbtkachenko.com/arch/main.nsf/archive 

мнение критики

Мария Нащокина:

Таганская улица в своем сегодняшнем состоянии может служить характерным примером рядовой, некогда окраинной московской улицы. Малоэтажная историческая застройка здесь почти не сохранилась, а ее уцелевшие фрагменты соседствуют с разнокалиберным многоэтажным жильем последних десятилетий. Это примелькавшееся москвичам соседство повсеместно обладает одной непреодолимой образной характеристикой - оно обнажает разрушенность, разорванность старой сложившейся городской ткани и отсутствие-ясного альтернативного замысла новой застройки, состоящей, как правило, из скудного набора домов типовых серий. Результат известен: даже, не Бог весть какие изысканные, мещанские домики конца XIX - начала XX вв. успешно подчеркивают убожество и низкий (если это так можно назвать!) уровень строительной культуры недавней типовухи.
Что же делать сегодня? Возвращение к прошлой усадебной застройке невозможно (по крайней мере, в границах исторической Москвы), а с постройками последнего времени нам жить еще не одно десятилетие. Представляется, что выход в этой ситуации один - создание новых сооружений, способных, хотя бы отчасти, восстановить визуальное и архитектурно-пространственное единство городской среды. Сделать это можно только реабилитируя саму «современную архитектуру», отказавшись от обезлички типового строительства. Другими словами, выход — в индивидуализации облика московских улиц средствами современной архитектуры, развивающей их местные особенности. Таганская улица, как бы придвинутая к центру масштабом разросшегося города и сохранившая несколько незаурядных памятников архитектуры, в свою очередь, тоже подталкивает к такому решению.
На эти общие размышления наводит выросший недавно на Таганской улице новый комплекс, явно привлекающий внимание выразительностью своих форм. Это деловой центр РТАО «МОСЭНКА», строящийся по проекту, разработанному в мастерской №15 «Моспроекта-2». Комплекс задуман как сложный полифункциональный организм, объединяющий магазины, рестораны и многочисленные офисы. Хотя он еще не закончен, уже сейчас очевидны достоинства его замысла, о которых хочется сказать сегодня, в надежде, что продемонстрированный здесь профессионализм и тонкое ощущение местного колорита, послужат примером для московских зодчих.
По мысли авторов архитектурный облик делового центра соединяет в единое целое обе образных ипостаси улицы - малоэтажную историческую и многоэтажную современную застройки. Тщательно восстанавливаемый по архивным чертежам фасадный фронт двухэтажных домиков старой Таганки, трактуется здесь как своеобразное основание, на котором высятся офисные здания. Для таганского пешехода домики играют роль театральной ширмы, «скрывающей» крупный масштаб комплекса в целом. Говоря языком архитекторов, сооружение сочетает два масштаба. Один - камерный, рассчитанный на человека, разглядывающего витрины, делающего покупки, обедающего в ресторане. Магазинчики и рестораны как раз и будут размещены в сохраняемой исторической застройке. Другой масштаб - панорамный, работающий на силуэт улицы, ее восприятие с дальних видовых точек.
Этим двум масштабам соответствуют и два архитектурно-стилистических решения. Стиль исторической застройки определяют сами исторические домики. Они разновременны, но едины в своей сомасштабности человеку. Их фасады насыщены архитектурными деталями. Несмотря на разностильность, прижатые друг к другу и окрашенные в характерные для своего времени цвета, они создают выразительную фасадную ленту, эффектно оттеняющую крупную современную пластику и геометризм форм офисной части.
Понимая сложность вписывания нового здания в разношерстную окружающую среду, авторы намеренно сделали высотную часть комплекса многообъемной и силуэтно сложной. Три основных объема офисной части спроектированы таким образом, что создают иллюзию их вращения друг относительно друга, особенно усиливающуюся по мере движения вдоль улицы. Разновысотность офисных зданий и сложная пространственная организация, воспринимаясь в контексте существующей многоэтажной жилой застройки, явственно вносят в окружающую среду организующее начало. Не доминируя над соседними зданиями по высоте, комплекс явно выделяется в застройке благодаря индивидуальности и необычности своих форм.
Архитектурный акцент в визуальном пространстве Таганской улицы, создаваемый строящимся деловым центром, неожиданно сообщает разноликому окружению определенную композиционную осмысленность. Искалеченный архитектурный облик улицы начинает оживать, обретая утраченные ранее черты сложного, многообразного целого, складывающегося на протяжении двух столетий. Ощущение единства застройки и ее исторического возраста - это как раз то, что мы интуитивно чувствуем и ценим в старом городе, и то, чего, чаще всего, напрочь лишены новостройки. Представляется, что в архитектуре нового делового центра это качество сознательно и последовательно развито.
Конечно, все достоинства и недостатки комплекса можно будет в полной мере оценить только после завершения строительных работ, но заявленная позиция авторов, отдавших предпочтение остросовременному архитектурному решению, вызывает однозначное сочувствие. Москва давно стосковалась по настоящей современной архитектуре, не по дешевому строительству, которое у нас почему-то стало ее синонимом, а Архитектуре с большой буквы, полноценно воплощающей эстетику нашего времени. Имитация исторической застройки, мертвенные муляжи сломанных и вновь возведенных (с непременным увеличением полезных площадей!) домиков, растущих в последнее время как грибы после дождя и сегодня наводнивших Москву, с очевидностью обнаруживают свою несостоятельность. Чаще всего это одновременно и пародия на прошлое, искаженный его портрет, и свидетельство какой-то ущербности текущей архитектурной практики. Хочется верить, что эта своеобразная «закомплексованность ретроспективизмом», скрывающая «боязнь настоящего», наконец, будет побеждена, и в архитектуру Москвы будет вписана новая страница -достойное продолжение ее богатого исторического наследия. Удачный таганский опыт - тому подтверждение.

Мария Нащокина. ТАГАНСКИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ. Деловой центр «МОСЭНКА» на Таганской улице в Москве. «Архитектурный вестник», 1995, № 6 (26)

Дмитрий Фесенко:

Несколько номеров назад мы опубликовали проект административно-делового центра «МОСЭНКА» на Таганской улице в Москве, находившегося тогда в процессе строительства. Огромный комплекс общей площадью 25 000 м2 был спроектирован и возведен за год. Архитекторы мастерской №15 «Моспроекта-2» наглядно продемонстрировали свои возможности в проектировании сложных объектов в центре столицы. К настоящему моменту заселены последние этажи. Вот что значит совмещение функций заказчика и подрядчика в одном лице!
Новостройка получила одобрение мэра Москвы, вероятно, прельстившегося ее периметральной партерной частью, представляющей собой цепочку в большинстве своем восстановленных (понятно, не обошлось и без новоделов) домов родом из XIX века. Со своей стороны мы бы отметили три момента, обращающих на себя внимание и составляющих, на наш взгляд, основную интригу комплекса.
Прежде всего это богатая по силуэту, пластически активная объемно-пространственная композиция «внутриквартальной» части, замыкающая на себя прилегающую беспорядочно застроенную территорию. Приятной неожиданностью оказывается режиссура главного входа в комплекс с его диагональным, следующим исторической границе домовладения, прорывом внутрь. Ось этого пассажа-входа, подчеркнутая треугольным металлическим, быть может, несколько грубоватым, козырьком, упирается в упругую кривую одного из внутренних корпусов, попадая в аккурат на перелом этажности, подчеркивая тем самым целостный характер комплекса. На вполне стерильных интерьерах, вероятно, не следовало бы останавливаться - если бы не все та же кривая, привносящая в будничную атмосферу офисов волнующую пространственную неопределенность.
Посещение нового центра «МОСЭНКА» оставляет неплохое впечатление, хотя ловишь себя на мысли, что осмотр на расстоянии, равно как и при вечернем освещении, безусловно, оказывается предпочтительнее. Уж больно много погрешностей, недосмотров и просто самозабвенной отсебятины (понятно, со стороны строителей!). Речь идет даже не о заблаговременно похороненной заказчиком идее работающего на город торгового пассажа, идущего вдоль Таганской улицы, венчающем комплекс башенном объеме с вертикалью антенны, вносящих заключительный штрих в общую композицию, но, к сожалению, так и не реализованных, или лазурно-изумрудной покраске высотной части, замененной - уже в ходе строительства - на более нейтральную бело-желтую (следует заметить, что смена цвета панелей была произведена за счет мастерской). Круглые колонны, перемежающиеся с квадратными в неподдающейся осмыслению логике, стеклянный эркер, не вписавшийся в габариты стены, произвольно там и сям проклюнувшиеся дополнительные вентшахты, - все это не может остаться незамеченным. Что касается интерьеров - какой из заказчиков не выкажет здесь основательного владения вопросом? В результате кое-где появляются не вполне мотивированные псевдоклассические детали, натужные узоры на полу, аляповатые назойливо-фигуративные картины в стенных нишах и т.п.
И все же, бесспорно, позитивные моменты превалируют. Запрограммированных и незапрограммированных (типа камерного обаяния «турецкого дворика» и светоносного эффекта пронизывающих комплекс многочисленных щелей, оказывающихся следствием его сложной геометрии) удач гораздо больше, чем досадных промахов. С профессионально-идеологической же точки зрения успехом можно считать предложенный авторами вариант альянса между эгоцентрическим характером современных геометрических форм и непретенциозностью фоновой исторической застройки. Так что можно говорить о реабилитации «новой архитектуры» - по крайней мере, в отдельно взятом Таганском районе столицы...

Дмитрий Фесенко. РЕАБИЛИТИРУЮЩИЙ АЛЬЯНС? Деловой центр «МОСЭНКА» на  Таганке. «Архитектурный вестник», 1996, № 5 (31)

Сергей Ситар:

Трудно отделаться от искушения описать новый деловой комплекс Мосэнки на Таганской улице в духе готического романа, как классический дом с привидениями, в роли которых в данном случае должны выступать витающие над зданием призраки безусловно талантливых, тонких, порой блестящих архитектурных решений, загубленных в процессе строительства или оставшихся неосуществленными по независящим от авторов причинам. Однако Олег Дубровский, дебютировавший на Таганке в роли главного архитектора проекта, призывает «судить дерево по плоду» - другими словами, перенести акцент с его таланта как архитектора (можно считать, что какие-либо дискуссии здесь неуместны) на его дар стратега - умение жертвовать экономно и с выгодой для дела в целом, способность, заплатив противнику неизбежную кровавую дань, привести все сражение к победному завершению. Как же вышло, что в наши дни архитектору приходится напяливать мундир полководца, а стройплощадка из очага созидания превращается в поле брани, на котором существенные потери воспринимаются как нечто вполне естественное?
Прежде всего, автор проекта вынужден вести непрерывную позиционную войну с городским и своим прямым начальством. «Моспроект-2», в недрах которого родился проект Мосэнка Парк Тауэрс, принадлежит к числу пяти крупных проектных институтов (вместе с «Моспроектом-1», МНИИПОКОЗом, МНИИТЭПом и НИиПИ Генплана), чье перемещение в ситуацию рынка было более чем успешным благодаря сохранению ими интимных отношений с городской и отраслевой властью. Формально перешедший в муниципальную собственность, а фактически - в распоряжение мэра «Моспроект-2»  оказался в особенно привилегированном положении, и в условиях начавшегося строительного бума получил желанную возможность работать «на износ». В результате проектно-строительный цикл поразили те же два болезненных недуга, которые, по мнению В.Паперного, определяли характер архитектурного процесса в СССР в 1932-1954 гг., а именно:
1) строительство велось по непрерывно изменяющимся проектам (проектирование осуществлялось параллельно со строительством);
2) «в роли проекта могла выступать устная директива проезжающего мимо вождя» - в нашем случае Ю.М. Лужкова (или проникшегося его эстетическими пристрастиями директора «Моспроекта-2» М.М. Посохина).
Сейчас, под напором справедливого негодования со стороны прогрессивной общественности, положение с вмешательством власть имущих в сферу компетенции архитекторов вроде бы грозит улучшиться, но зимой прошлого года, в момент, когда одновременно с закладкой нулевого цикла началось рабочее проектирование комплекса на Таганке, ситуация как раз входила в наиболее зловещую фазу. Более того, тучи сгустились во многом «по вине» заказчика и подрядчика будущего здания - энергичной турецкой строительной компании Мосэнка. С ее предыдущим детищем - зданием Mosenka Plaza на Садово-Самотечной, 24 - произошел отозвавшийся долгим эхом скандал: увидев отражение московского неба в сплошном остеклении его фасада, мэр Москвы пришел в такое искреннее негодование, что в «Моспроекте-2» тут же был проведен блиц-конкурс на лучшее размещение на этом фасаде ампирных деталей. Продемонстрированные на конкурсе достижения архитектурной мысли так и не были претворены в жизнь, но с этих пор, как нетрудно догадаться, на все объекты Мосэнки пала тень подозрения в нелояльности по отношению к традициям московской архитектуры. Именно с этого момента шутливо-ироничный тон в разговорах о спущенном в директивном порядке «московском стиле» сменила интонация мрачновато-серьезная. Построить в такой обстановке здание, отдаленно напоминающее Ark of London Ральфа Эрскина, было намерением по меньшей мере рискованным. Не углубляясь в перечисление всех злоключений и испытаний, через которые прошел проект на пути от проектного предложения к четвертому, окончательному варианту, скажу только, что, к примеру, цвет металических панелей облицовки паркового блока (блока D) по указанию начальства был изменен с изысканного синего на прямо противоположный - причем, только на основании того обстоятельства, что, дескать, антипатия Ю.М. Лужкова к синему цвету общеизвестна. И это мелочь по сравнению с тем, что могло произойти, - незадолго до сдачи в эксплуатацию у Парк Тауэре был совершенно реальный шанс украситься не входившими в планы архитекторов башенками и роскошными часами работы народного художника СССР З.К. Церетели.
Вторая линия сопротивления стараниям авторов проекта выполнить свой профессиональный долг возникла в данном случае из-за «двуличности» Мосэнки - совмещения ею функций заказчика и подрядчика. Многие знают, насколько зыбким и сомнительным оказывается в подобной ситуации положение архитектора - вместо гордого корифея, дирижирующего хором вовлеченных в процесс сторон-агентов, он становится каким-то приживальщиком, по сути лишенным права требовать от кого-либо что-либо, а созданный им проект из обязательного к исполнению юридического документа превращается в формальный повод для демонстрации строительной фирмой своих ограниченных возможностей.
Предложенная Мосэнкой функциональная программа комплекса в ее конечном варианте не отличается вдохновляющим разнообразием: под крышей Парк Тауэре расположено около 20 000 кв. м открытых офисных пространств, допускающих возможность членения временными перегородками и подземная автостоянка на 60 мест. От жилья, которое изначально должно было разместиться в одном из вертикальных 13-ти этажных объемов (блок В), в ходе строительства решено было отказаться по сугубо меркантильным соображениям. Точкой отправления для напряженного пластического сюжета стала, главным образом, градостроительная ситуация - ряд подлежавших «потемкинскому восстановлению» двухэтажных особнячков прошлого века по Таганской улице 17-23 (блоки А1-А4), детский парк им. загадочного М.М. Прямикова, на который здание должно было выйти задним фасадом, и пунктирная линия потертых типовых 13-ти этажных жилых домов, убегающая от участка в направлении Садового кольца. Эта линия дала одну из трех ортогональных сеток, на пересечении которых «разгран» план сооружения: вторая сетка, как легко себе представить, поддерживает направление Таганской улицы, а третья - направление когда-то существовавших диагональных проездов, оставившее о себе память в планах старых зданий.
Новые корпуса представляют собой что-то вроде хитроумного сустава, собирающего в единый организм разрозненные прежде элементы: блоки В и С продолжают и завершают ритм тринадцатиэтажек, а полуэллипсоидный в плане девятиэтажный блок D, коснувшись своей соблазнительной округлостью парка, одновременно как бы «возвращает» крупный ритм в уютный мелкий масштаб старой застройки, спускаясь к ней величественными ступенями. В месте контакта старого и нового расположен главный вход в здание, фланкированный двумя домиками-близнецами (блоками А2 и АЗ). Он ведет в сложное двухсветное пространство главного входного вестибюля, задняя стена которого представляет собой сплошной стеклянный витраж, создавая ставший почти классическим в современой архитектуре эффект «вхождения на свет». Этот эффект должен был получить своеобразное соответствие в экстерьере - в проекте темный массив здания разрывала почти посередине вертикальная световая щель между блоками В и С, которую подрядчик почему-то счел необходимым заделать.
Проекируя интерьеры, авторы не ставили перед собой никаких специальных художественных задач, исходя, видимо, из вполне естественного представления, что помещения, предназначенные для сдачи в аренду под офисы должны выглядеть так же нейтрально, как, скажем, стены художественной галереи, на которые можно повесить все что угодно. Что касается деталей внешней отделки, то даже бегло познакомившись с разработками и предложениями архитекторов в этой области, отвергнутыми или проигнорированными в ходе строительства (такими, например, как полихромия главного фасада или стеклянно-стальные навесные панели особой конструкции со вставками из зеленого гранита для блока D), приходится с сожалением признать, что в жертву «условному противнику» было принесено на этот раз слишком многое.
Впрочем, без этой жертвы, по мнению О.Дубровского, не удалось бы сохранить то «главное», что удалось сохранить. Попытка ответить себе на сакраментальный вопрос: «А что же все-таки главное?»  заставляет вспомнить об одном довольно диковинном, на взгляд иностранца, пункте архитектурного образования в МАрхИ, а именно о возникшем во времена ВХУТЕМАСа и благополучно прошедшем сквозь все идеологические встряски курсе «объемно-пространственной композиции». Воспоминание это, в свою очередь, позволяет перевести разговор в актуальное русло «культурной самоидентификации»  российской архитектуры и обнаружить некое общее ее качество, лежащее, как представляется, глубже стилистических различий между конструктивизмом, сталинской классикой, «прагматизмом» 60-70-х и «московским стилем» 90-х. Его можно было бы, развивая мысль того же В.Паперного, обозначить как «эйдетичность», объединив в этом понятии следующие три момента: любое здание, уже превратившись в объект, сохраняет некоторую неистребимую умозрительность проекта; архитектор, как правило, «преодолевает» материал, вместо того чтобы с упоением его «применять»; нечто архитектурно ценное всегда возникает «вопреки», а не «благодаря» обстоятельствам повседневной жизни.

Сергей Ситар. «МОСЭНКА ПАРК ТАУЭРС». «Проект Россия», № 3 (август 1996)

см.также:
Андрей Иконников. АРХИТЕКТУРА ХХ ВЕКА. Том 2. - М., «Прогресс-Традиция», 2002. Стр. 624.

Марина Ховратович:

Специалист по исследованиям рынка офисной недвижимости компании Cushman & Wakefield / Stiles & Riabokobylko (CWSR) Александра Крыжановская считает, что на рынке пока только формируется понятие Таганского делового района, в котором уже есть и будут появляться офисы А- и В-класса. Первым бизнес-центром класса А здесь стало здание “Мосэнка Парк Тауэрс 4”, которое было построено компанией “Мосэнка” в 1995 г. Среди первых его арендаторов были “Пфайзер”, Procter & Gamble, “Ипсен”, ТНК. Турецкий девелопер появился в Москве в начале 1990-х гг. в числе первых. Как говорят источники, близкие к компании, с начала рынка “Мосэнка” являет собой удачный союз турецких строительных топ-менеджеров и правительства Москвы, откуда и пошло такое необычное название компании. Набрав сил и став просто “Энкой”, эта структура построила в Москве градообразующие объекты — появление ее бизнес-центров в тех или иных районах повлекло за собой формирование целых деловых зон, как это случилось, например, в Замоскворечье, о чем в одном из интервью “Ведомостям” рассказывал партнер компании Colliers International (Colliers Int.) Олег Мышкин. За “Энкой” числятся такие комплексы, как “Риверсайд Тауэрс”, “Павелецкая Плаза”, “Чаплыгина Хаус”, “Садовая Плаза”, теперь — строительство в ММДЦ “Москва-Сити” “Башни на Набережной”. На взгляд старшего консультанта Prime City Properties Антонины Лаировой, здания “Мосэнки” на Таганке до сих пор сохраняют актуальность, пользуются спросом у арендаторов.

Марина Ховратович. ДОХОДНОЕ МЕСТО: ОТ СУМЫ И ТЮРЬМЫ К ОФИСАМ. «Ведомости», 24.04.2006, №72 (1599)
http://www.sbtkachenko.com/arch/main.nsf/publicpub/2006-10-23-798693.html/$File/A004.doc