Офисное здание в Щемиловском переулке
Проектная организация: Сергей Киселев и Партнеры
наше мнение мнение архитектора мнение критики ваше мнение





Офисное здание в Щемиловском переулке. Планы, разрез
Офисное здание в Щемиловском переулке. Фото: Юрий Пальмин, Владислав Ефимов


Офисное здание в Щемиловском переулке. Эскизы

Адрес: 1-й Щемиловский переулок, 23 (Краснопролетарская улица, 38)
Архитекторы: Сергей Скуратов, Сергей Киселев, Галина Харитонова
Инженер: Игорь Шварцман
Заказчик: «Эстетик ЗВ»
Инвестор: «Литниум инвестмент»
Генподрядчик: «ИЧЧ Интерконтинентал конструкции» (Румыния)
Проектирование: 1997 – 1998
Строительство: 1997 – 1999

наше мнение

Большая редкость в литературе, когда черновик оказывается динамичнее и обаятельнее, чем канонизированный текст. Публикация «полных» («первоначальных») редакций «Мастера и Маргариты» или «Двенадцати стульев» мало что прибавили к нашим давно затверженным восторгам. А вот первое издание на русском книги Марселя Пруста «Против Сен-Бёва» стало почти что шоком. Оказалось, что вся эпопея уже содержится здесь - только в концентрированном виде. И как-то жаль стало утраченного времени...

В архитектуре все наоборот: черновик (в смысле - проект), как правило, интереснее реализации. Почему - понятно. На пути от первого к последней - масса привходящих факторов: капризы заказчика, требования согласующих инстанций, недостаток средств, неуменье строителей. И если в прежние времена главным врагом хорошего проекта была советская власть, то теперь враг как-то рассредоточился, и в профессиональной среде сегодня куда больше ценится умение обойти все преграды, нежели собственно художественный талант. Вроде бы мы должны быть благодарны рынку: наша архитектура заметно изменилась к лучшему. И нам, соответственно, надо принимать суровые реалии капитализма как неизбежность. Желание заказчика - закон. Но когда видишь гениальный проект, а рядом - вялую реализацию, становится грустно. И ладно бы заказчик был свой, которому по части вкуса пока далеко до Морозовых-Рябушинских, но когда это американец...

Проект многофункционального центра на углу Селезневской и Краснопролетарской улиц был сделан мастерской «Сергей Киселев и Партнеры» в 1995 году. Он очаровал всех, был повсеместно опубликован, получил законную первую премию на профессиональном смотре «Золотое сечение». Три объема - названные авторами «крылом», «руиной» и «храмом» - вели между собой драматический диалог. Не в силах сдержать напор «храма» фасад «рушился» и превращался в «руину», из разверстой пасти «прошлого» показывались эдакие кибер-мозги (облицованное полированным гранитом «настоящее»), между «крылом» и «храмом» образовывалась пропасть, и все это борение тектонических сил было подчеркнуто полетом перголы, обручем обхватившей дом. Портик «храма» был ориентирован на ось планировавшейся новой трассы - дублера Долгоруковской улицы, а «руина» визуально работала на пожарную каланчу Сущевской части, что напротив.

Но когда строительство уже началось, инвестор вдруг решил, что чересчур «художественно». И, наверное, нерентабельно. Кроме того, он круто изменил программу: вместо комплекса с конкретным назначением возжелал офисное здание для сдачи помещений в аренду. В итоге дом стал совершенно иным: разорванный фасад сомкнулся, пергола обернулась грубыми столбиками балконной ограды, вместо портика вылезла овальная башня (которую к тому же строители сделали в полтора раза выше, чем надо). Робкими приметами изначального замысла остались полукруг фасада, «отслоившаяся» стена сзади, провал между корпусами да стеклянный «задник» портика.

Самое же удивительное - что архитекторы искренне рады тому, что их первоначальный проект неосуществлен. Он-де чересчур был литературен, романтичен, историчен и вообще - постмодернизм. А с постмодернизмом надо бороться, поскольку Лужков его узурпировал, превратив эрудитские ироничные игры западных интеллектуалов в официозный «московский стиль», чем спрофанировал все его светлые идеи. Да, конечно, башенки и балясинки «московского стиля» отвратительны. Но про весь постмодерн такого все-таки не скажешь. Как нельзя сказать, чтобы неомодернизм - каковым словом описывается получившийся дом - был бы по определению блистателен. В конце концов любовь или нелюбовь к тому или иному стилю есть дело вкуса, а конкретный дом имеет массу иных измерений. В нашем случае архитектура снова стала жертвой идеологической борьбы: авторы боролись с постмодернизмом в себе, но в результате загубили хорошую вещь.

Николай Малинин. КРАСОТА КАК ВРАГ . «Итоги», 2 мая 2000

мнение архитектора

Сергей Скуратов:

Градостроительную ткань формирует 3-4-этажная застройка. Рядом с участком находится здание Сущевской полицейской части с пожарной каланчой. Непосредственно под участком - две станции метро глубокого заложения. Градостроительные импульсы наложились на концепцию здания. Комплекс включает три составные единицы. «Дом-перфорация» - корпус, вытянувшийся вдоль Краснопролетарской улицы. Он впитывает в себя пространство, пропускает людские потоки. Корпус сомасштабен окружению. Он мягко изгибается, следуя абрису красных линий, открывая пространство курдонера с отступающим объемом пожарной каланчи. «Руина» - второй дом, плавным обводом выходящий на Селезневскую улицу. Это буфер, сдерживающий мощный напор «современности», исходящей изнутри здания. Третья составляющая - «дом на горе», посредством которого завязывается диалог между зданием и пожарной каланчой. С площади корпус не воспринимается, находясь в градостроительной «тени» двухчастного основания дома и близлежащей застройки. Классическая ротонда на крыше фиксирует момент торжества над этой внутренней силой. 12000 кв.м объединяют в себе двухсветное пространство универсального зала многофункционального использования, детскую стоматологическую поликлинику, издательство с типографией, офисы и апартаменты. Главный вход в комплекс предусмотрен с площади. Вход-дублер устроен с Краснопролетарской улицы, вход в типографию - с Шемиловского переулка. Первый вариант проекта не был реализован. На существующем шаге колонн и лифтовых узлов было запроектировано новое здание. В начале 2003 года здание было завершено в постконструктивистском варианте.

«ТАТЛИН. Сергей Скуратов». Специальный выпуск журнала «Татлин». – Екатеринбург, 2005. С. 42

Страничка здания на сайте мастерской "Сергей Скуратов Architects":
http://skuratov-arch.ru/

Сергей Киселев:

Метаморфоза, произошедшая с этим зданием, уже после устройства фундаментной плиты, когда в проект вмешался тот, кто дал деньги, лишний раз подтверждает, кто же является «лицом, принимающим окончательные архитектурные решения». Кроме сетки колонн изменилось всё: функциональное назначение,
конструктивная схема, общая площадь и кубатура здания и, как следствие, образ, потерявший в долгих баталиях с заказчиком всю свою индивидуальность, являющуюся результатом сложных исторических и контекстуальных переживаний, которые так импонировали всем (кроме инвестора) в первом варианте.

Страничка здания на сайте мастерской "Сергей Киселев и Партнеры":
http://www.sk-p.ru/rus/portfolio/117-index.html

мнение критики

Елена Гонсалес:

Первая городская реализация – многофункциональный центр на Селезневской улице, к сожалению, весьма далеко ушедший от проекта, тем не менее, открывает еще одну константу проектной деятельности Скуратова. А именно - формирование здания не объемами (при обязательном фактическом наличии таковых), а фасадами.
«Легенда» здания на Селезневке, выношенная авторами в процессе предпроектной проработки, такова: здание делится на три объема. Первый, вытянутый вдоль Краснопролетарской улицы, назван «крылом птицы», или «Домом-перфорацией», второй объем, выходящий на Селезневку, называется «Дом-руина» (классицистический дом, руинированный современной архитектурой, выпирающей изнутри). Третий объем - «Дом на горе» - является символом возвышенного и, одновременно, отвечает за связь с пожарной каланчой напротив.
Уже из «легенды» следует надуманность и схоластичность этих интенций. И, в самом деле, тело здания на Селезневке, как и в последующих домах в Гагаринском, Зубовском, Бутиковском переулках, членится на несколько объемов, но планировочный анализ показывает, что это членение не столько функционально обусловлено внутренней структурой здания или внешними влияниями (если оставить в стороне вопросы инсоляции), не столько композиционными задачами, сколько стремлением к максимальному раскрытию возможностей фасада.
Именно из потребности превращения метафизического в физическое фасад становится главной темой, своеобразным иконостасом, отражающим некие идеальные состояния в реальных визуальных и тактильных переживаниях. Фасад всегда эмоционально заряжен. Это переживание возможной бесконечности при чередовании мысленно продолжаемых прямых полос, положенных на гладкую поверхность неочерченных по краям фасадов в Зубовском и Гагаринском переулках. Это переживание дежа вю, узнавания «старого» города, такого, каким никогда не была Москва, но каким непременно должен был быть город из детства - теплая шероховатая шкурка кирпича, чистый белый камень, паутина лестниц и ограждений домов в Чистом, Бутиковском переулках, на улице Бурденко. Это переживание приключения, как Сорреr Ноusе, когда фасад сверкает осколками зеленого стекла, а стены покрыты «кровельным» материалом.

Елена Гонсалес. ВРЕМЯ АРХИТЕКТОРА СКУРАТОВА. «ТАТЛИН. Сергей Скуратов». Специальный выпуск журнала «Татлин». – Екатеринбург, 2005. С. 38-39

См. также:
Сергей Скуратов, Сергей Киселев. ПОСЛЕДНИЙ РОМАНСКИЙ ДОМ В МОСКВЕ. Многофункциональный комплекс на Селезневской улице. «Архитектурный вестник», 1997, № 4 (36)

ваше мнение