Адрес: Лесная ул., 30
Проектировщик: Мастерская архитектора Бавыкина
Архитекторы: Алексей Бавыкин, Григорий Гурьянов, Андрей Долотов
Инженер: Алексей Кокошкин
Заказчик: издательский дом «Крон-Пресс»
Генподрядчик: фирма «Мартин»
1998 – 2001

наше мнение

Фантастически нехарактерный для Москвы дом.

Во-первых, по функции: частное издательство. Конечно, печатное слово имело тогда другой вес. Эпоха гласности только заканчивалась, а делать из слова деньги уже научились. Газетно-журнальный рынок процветал, к нему подтягивался издательский. Издательства плодились и размножались, однако, никто еще не осмеливался строить собственное здание: арендовали или работали в старых. Но «Крон-пресс» с самого начала заявил о себе как об издательстве с неординарными интересами. «Как свести с ума любовницу», «Университеты биржевого спекулянта», «Каннибализм», «Хроника появления инопланетян»,  «Кошерный секс»,  «Лечение детей нетрадиционными методами», «Гадание на свечах», «Сумерки нимф», «100 жизнеописаний геев и лесбиянок» - вот его главные хиты.

Ну, а чтобы подчеркнуть следование издательства великим традициям русского просветительства, надо было и во внешнем облике его здания эту преемственность как-то обнаружить. Но, к сожалению, история русского книгопечатания почти не связана в массовом сознании с какими-либо архитектурными образами. На Никольской, конечно, есть Печатный двор Ивана Федорова, но цитировать «Теремок» с его шатрами, наличниками и белокаменной резьбой – значило бы потворствовать «московскому стилю» Юрия Лужкова. Что было бы странно для частного издательства с таким свободолюбием во взглядах. И это вторая особенность здания – дом в историческом стиле, но без башенок.

За образец же было взято здание типографии газеты «Утро России» - знаменитая работа Федора Шехтеля на Страстном бульваре. Логика очевидна: как то здание знаменовало собою одно «утро» (предреволюционные настроения, зарождение демократии, расцвет печатного слова), так это должно было знаменовать собою «утро» следующее. Вокруг загибались дряхлые рудименты советского книгоиздательства («Наука» и «Просвещение», «Худлит» и «Политиздат», «Искусство» и «Радуга»), а на смену им шли молодые и энергичные «АСТ», «ОЛМА» и прочие загадочные аббревиатуры – и здание на Лесной должно было стать архитектурным первенцем новых сытиных. Правда, параллельно на Тверской-Ямской строилось здание газеты «Экстра М», но куда ее наивным одностишьям («верну мужа за три дня») до каннибилизма и кошерного секса.

Со зданием Шехтеля тут действительно много общего. Главную роль в композиции обоих домов играют громадные витражи, объединяющие три этажа. У Шехтеля витражей два, у Бавыкина – три, но кривая, превращающая витражи в арки, практически одинакова. И то, и другое здание венчает аттиковый этаж – у Шехтеля глухой, с логотипом издания, у Бавыкина – остекленный, со спаренными колоннами. Наконец, облицовка зданий тоже созвучна – хотя у Шехтеля это керамическая плитка, а у Бавыкина – лицевой кирпич. И это третья особенность дома: единственный в Москве 90-х случай, когда в качестве прообраза был избран т.н. «рациональный модерн», бывший фактически предшественником конструктивизма.

Но при всем этом в здании Бавыкина есть одна странность. То есть, странного-то в этом ничего нет: всякий архитектор обязан использовать данную заказчиком площадь по максимуму, и выжать из нее все, что можно. План дома определяет участок, а дом при этом, заметим, совсем не большой, по пропорциям – вполне шехтелевский. Отсюда возникает феерически острый угол, отражающий ромбовидный план здания. Казалось бы – что такого, мало ли в Москве острых углов и прочих домов-утюгов? Однако, этот угол придает зданию странный вид сплющенности. «Дом будто поскользнулся и стал складываться по диагонали, как коробка без дна, превращаясь в плоскость». Точно описав пространственное впечатление, производимое домом, критик Егор Ларичев тут же его и интерпретирует: «После разгона НТВ формой участка не оправдаешься. Понаедут всякие специалисты с Запада: «Вот она-де, метафора хрупкости свободного книгоиздательства!»

Ларичев язвил не зря. Не успел дом достроиться, как издательство «Крон-Пресс» разорилось, а здание было продано «Кристалл-банку». Та же участь, кстати, постигла и здание «Экстра М»: там поселился «Проминвестбанк» (а шехтелевское «Утро России» было в те же годы реконструировано под казино с рестораном). «Свободное книгоиздательство», правда, отнюдь не зачахло, да и здание на Лесной никаких радикальных изменений не претерпело - хотя, казалось бы, витринная прозрачность совсем не подходит банку, предпочитающему скрывать свои дела за мощными глухими стенами… Впрочем, деньги, как и книги, тоже печатают. В общем, в очередной раз выяснилось: что бы архитектор не строил – он строит банк.

Но при этом здание осталось (и в этом еще одна его уникальность) прекрасным автопортретом архитектора. В нем сошлись все фирменные приемы Бавыкина. Остроугольный план - как в «Инфобанке». Тонкие колонны-штыри верхнего яруса - как в «Уникомбанке» в Химках. Вкрапления красного цвета - как в жилом доме в Сокольниках. Миниатюрность объема - как в офисе телекомпаний на улице Мясковского. Сдержанный коричневый цвет - как во всей проектной графике Бавыкина. Ну а то, что все ухищрения по части создания образа пошли псу под хвост, тут он сам виноват. Ведь Бавыкин – не простой архитектор, а бывший «бумажник». И знает, что, как вы судно назовете, так оно и поплывет. И если сделать дом-ромб, похожий на бумажный кораблик – то понесет его по волнам так что мама не горюй. И хоть и называет Бавыкин сегодня «бумажную» архитектуру «глупостью», но ведь от «вчера» никуда не денешься.

Так что непростой это кораблик – не из газеты, а из бумаги вчерашней.

Николай Малинин 

мнение архитектора

Четырехэтажное здание расположено практически на перекрестке Лесной и Долгоруковской улиц, и является частью линейной застройки улицы Лесная. В подвале расположены банковские хранилища и автостоянка на одиннадцать машин. Надземные этажи - офисы банка. Сложная конфигурация здания в плане продиктована отведенным под строительство участком, нормативными отступами от соседних домов и подземных коммуникаций городского значении. Достаточно традиционный характер фасадов, облицованных кирпичом и декоративными вставками, отвечает пожеланиям заказчика. Несколько агрессивный левый угол здания - следствие планировочных ограничений.

Алексей Бавыкин:

- Откуда такая прихотливая планировка?
- Просто «отжимал» каждый квадратный метр. Поэтому он такой косой-кривой. Никакой философии.
- А я уж заготовил эффектный тезис про то, как Бавыкин заранее «строит» острые ракурсы - которыми архитектура обычно играет на фото...
- Да я б ни одного дома не построил, если б думал про ракурсы. И что я мастер острых углов - это полная ахинея!
- Что, неужели и Шехтеля не имели в виду с его типографией «Утро России»? Все-таки «Крон-пресс» это первое в Москве здание, строящееся как офис нового издательского дома...
- Да у меня с этим домом одни неприятности. Там все практические задачи решены как надо, но заказчику внешность дома не нравится: арки не те, колонны не те. Так что он его хочет продавать.
- Позволю себе, однако, считать это здание для вас программным – с художественной точки зрения…
- Да я просто рисовать не умею. У меня за отмывку всегда тройки были. И мышкой я тоже не рисую: молодые ребята быстрее это сделают. Чего мне с ними соревноваться, если они с 13 лет с компьютером блатыкаются? Зато картинки - они так не умеют.
- А кирпичик изящный «Крон-пресса» - разве не из модерна?
- Ну, возможно... Хотя вот питерский модерн совсем не люблю: достоевщина угрюмая. Узлы, детали - нет вопросов, на тысячу лет построено. Но в Троице-Сергиевой лавре я себя в тысячу раз комфортнее чувствую.

Интервью Николаю Малинину, 19 апреля 2000 г.
полный текст интервью здесь:
http://archi.ru/events/news/news_current_press.html?nid=1881

мнение критики

Егор Ларичев. ОШИБКА РЕЗИДЕНТА. «Независимая газета», 06.04.2001
http://curtain.ng.ru/arch/2001-04-06/6_mistake.html